– Вот она, победа. – думал Бавер, властной поступью шагая по коридорам теперь уже своего замка. – Вот она, месть… Теперь я король. А вы мои вассалы… мои слуги… Теперь я игрок, а вы все пешки на моей доске. Вот так. Жаль только, что ненадолго… Но всё же…
И эти мысли не покидали его и тогда, когда на его голову возлагали царский венец и провозглашали, что отныне Бавер из клана Шелковласов помазан Единым Творцом Миров и объявляется законным королём Арксторна, хранителем земель и отцом кланов. Он упивался, словно сладким вином, каждым мгновением восхождения на трон под возгласы своих вассалов.
– Радуйтесь, глупцы… Радуйтесь. – думал он, стараясь сдержать рвавшийся с губ презрительный смешок. – Кричите, размахивая мечами. – но увидев в толпе Рогира, Бавер переменился в лице и взглянул на него, как бы, говоря: «Ну зачем ты…».
Бавер взошёл по ступеням и сел на трон. Над головой новоявленного короля гордо поднялся гарцующий конь Шелковласов. Где-то за окном торжественно запели трубы, а с башен собора послышался колокольный звон. Бавер встал с трона и, кашлянув в кулак, начал свою речь.
– Достопочтенные господа великие хранители кланов, могучие знаменосцы и доблестные защитники родных земель! Я, Бавер из клана Шелковласов, законный король Арксторна, хранитель земель и отец кланов, клянусь именем Единого Творца Миров, что буду достойным королём достойного королевства и достойным отцом достойных сыновей. Клянусь защищать свои родные земли и своих подданных. – а потом повернулся к стоящему среди гномов брату. – Лорд Рогир из клана Шелковласов, подойдите ко мне.
Рогир подошёл к брату и посмотрел на него вопросительным взглядом.
- Просто будь рядом. – ответил Бавер в полголоса и снова обратился к толпе. – Я не стал устраивать пир в свою честь. Это было бы нескромно. Но всё же… Я вас угощу… Яствами для вас будет сталь. А вином… ваша кровь!
Бавер захохотал и выкрикнул что-то на ангроморском. И тут все, кто был в тронном зале, так переполошились, что ломанулись к выходу, чуть не давя друг друга. Но бежать было слишком поздно. Бавер смотрел на них, и с его лица не сходила кровожадная улыбка.
– Бегите, бегите…
Витражные окна с грохотом разлетелись в цветные стеклянные брызги, и зал начали заполонять гоблины из Гаррабада. Началась нешуточная стычка. Гоблины сбивали гномов с ног, наскакивали на них, кололи, резали, заливая всё вокруг кровью. Дорван Громоглас выхватил топор и вступил в схватку. Лотар Змеезуб схватился за два клинка и принялся отражать атаки. Рогир наскочил на брата и, ударив его по лицу повалил на пол. Оба брата упали, схватившись друг за друга, и покатились кубарем по ступеням. Вот хранитель клана Темноглазов упал в лужу крови с перерезанным горлом. Вот и хранитель клана Гороломов с двумя его сыновьями рухнули, зарубленные секирой.
Дорван Громоглас зарубил пару-тройку гоблинов, но только это не очень помогло ему, ведь вскоре и он, как и многие его соседи упал замертво под сверкнувшей над ним сталью. Лотар Змеезуб проворно бежал в сторону трона, попутно подрезая гоблинов быстрыми движениями, но Баверу удалось отбиться от брата, вскочить и, подавшись вперёд, заколоть гнома кинжалом. Лотар плюнул в лицо Бавера кровью и упал замертво. Рогир встал и схватил Бавера за руку, заломив её так, что кинжал звонко упал на залитый кровью пол, но один из гоблинов схватил его и наверняка перерезал бы горло, если бы Бавер не крикнул ему остановиться, и тот заломил Рогиру руки за спину.
– С этим что делать? – спросил гоблин.
– Погоди. С ним потом отдельно разберёмся. – Бавер подошёл к брату и взглянул ему в лицо. – Я же просил… не иди… Но ты же мудрый… Как твой легендарный тёзка. Да, братец?
– Зачем ты?... – глаза Рогира разрывались от боли и возмущения.
– Тебе этого не понять, глупец…
– Хоть мой брат… и я тебя по-братски люблю… Но я скажу тебе так… Мразь ты, братец…
– Ты уже не первый, кто меня так называет. Но ни один из них больше не топчет землю своими ногами… - Бавер обратился к гоблину. – Уведи его!
Гоблин оглушил Рогира по голове и уволок прочь. Бавер сел на трон, наслаждаясь жутким кровавым зрелищем. Великие хранители кланов лежали изрубленные и исколотые, кто-то беспомощно скользил в агонии по кровавым лужам, кто-то лежал будчи раненным и крича проклятия, давясь кровью под добивающей сталью. А Бавер сидел и наблюдал за всем этим месивом со своего трона, злорадно осклабившись.
– Его Мерзость будет очень доволен! Да, господа?! – Бавер засмеялся. – Наконец-то… Наконец-то это случилось. Я утоплю вас в крови! Вас! Ваши семьи! Ваши земли! Всю память о вас! Скоро над этим троном прострётся десница Ангромора, а ваши кости будут кричать под землёй!
Бавер сидел на троне и злобно хохотал, как, должно быть, хохочут Тёмные, когда им удаётся совершить очередное гнусное дело.
Тем временем в Дикую Степь уже вступала армия Гильднора во главе с королём Бронбардом и верховным генералом Гильднора лордом Эревардом. Стройные ряды из сотен солдат в кроваво-алых плащах мерно ступали по земле под бой барабанов. Алые знамёна с золотыми чашами в дубовых ветвях реяли над сотнями сверкающих на солнце шлемов. А впереди – сам король Бронбард, сверкая позолотой доспехов гордо восседал на коне, смотря вдаль, предчувствуя грядущие сражения.
Глава XX. Гаррабад.
Трамдин проснулся у себя в палатке от резкого толчка в бок.
– Трамдин, чтоб тебя, не храпи ты, как пьяный гоблин. – сквозь сон проворчал лежащий рядом Троин.
– Извини. – широко зевнув ответил Трамдин и, повернувшись на другой бок, закрыл глаза и попытался снова заснуть, но не смог. Ведь привычка храпеть водилась за обоими.
Проворочавшись с полчаса, Трамдин так и не заснул. И поэтому он вышел из палатки и решил прогуляться немного на свежем воздухе.
– Хорошо, что эльфы не храпят. – подумал Трамдин, наслаждаясь сонной ночной тишью, зависшей в прохладном воздухе. Где-то вдалеке в конце лагеря у дежурного костра сидели четверо эльфов и увлечённо о чём-то беседовали. Трамдину не было слышно, о чём они говорят. До тех пор, пока один из них не сказал что-то про гномов, и всех четверых пробрало заразительным смехом. Трамдин прошёл вдоль палаток чуть поближе к этим весельчакам и прислушался, о чём они говорят.
– Сидит сейчас в своей берлоге и сосёт лапу. – сквозь смех закричал один.
– Ага. – ответил другой. – Заднюю.
И все четверо опять залились смехом.
Трамдин подобрался ещё чуть ближе.
– И храпит так, что здесь слышно! – подхватил третий.
– Да это не храп. – возразил первый. – Это кости трещат. Скоро мы ими похрустим…
И тут Трамдин насторожился. Почти бесшумно он подкрался на цыпочках ещё ближе, и спрятался за их палатку.