Совет воители
держать стали,
посчитали — не будет
богатства великого.
Cделали халейги
хороший выбор,
союз заключить
с нами задумали.
Направились все мы
с моря к берегу,
духа исполнены,
на добычу надеялись.
Боязни не было,
ведь боевые
вели корабли
вожди невредимые.
Были разгневаны,
как разумных встретили
щитов хранителей
пред Хольмснесом.
Решили взять себе
всё имущество
мужей сноровистых
с шести судов.
Сражались на западе
со Сколли вместе,
там землёю владел
повелитель войска.
Были мужи там
мечами порублены,
окровавлены все,
одержали победу мы.
От люда ярлова
мыс мы очистили,—
тинг раздора люб нам,—
словно псы от лис.
Сумели с Хьяльмаром,
как сюда явились,
огнём и пожаром
суда погубить.
Вопросил раз Гудмунд,
не хочу ль вернуться
я назад по осени,
за ним последовать.
Мудрому я молвил,
что моей родни
не намерен видеть
никогда на севере.
Вели все речи,
встречая лето,
как за море выступить
на восток из Эльва.
Мыслил Хьяльмар
Мужественный
на юг моё войско
с собою взять.
Двинулись, довольные,
двумя дорогами,
когда ветер выдался,
тинга брони вестники.
Шли потом мы
к Швеции,
атаковать Ингви
в Уппсале[45].
Дал мне Хьяльмар
Мужественный
пять хуторов
в полях всего.
Был рад достатку —
пусть другие кольцами
меня манили —
и нерушимому миру.
Встретились все
в весёлый день:
Сигурд с севера
и стражи шведские.
Отняли мужи
у жителей острова
богатства полностью,
а их огню предали.
Повернули к западу
прутья коней —
поглядеть Ирландию —
волны оттуда.
Выгоняли прочь,
как пришли к острову,
мужчин и женщин
из их жилищ[46].
Бежал я по торной
тропе повозки,
пока тетивы посохи
не повстречал крепкие.
Я бы Асмунда
обратно неумершего
всеми богатствами
своими выкупил.
Затем увидел я,
куда явились
мужи, жизни полные,
и жёны их.
Там четырёх я
родичей Эльвёр,
храбрых в игре лезвий
дыханья лишил[47].
Меня из повозки
дева приветствовала,
мне она сокровища
обещала славные.
Попросила прийти меня
летом последующим,
заявила, будто бы
будет награда мне.
Ни кольчуга
(ни синие кольца)
ледяная на мне
не лежали бы,
когда бы из шёлка,
шитая золотом,
с боков спадала
сорочка прочная.
Двинулись с запада
за добычей,
там меня воители
в трусости винили,
покуда на Скиде
не столкнулись ратники
с братьями погибельными
и смерти их не предали.
Соти и Хальвдан
в Свейских Шхерах
многих мужей
мёртвыми сделали.
У них мы отбили,
не ушли покуда,
полсотни кораблей
от носа до кормы.
Повстречали мужей,
когда прочь отправились,
весёлых — и тревоги
в Трёнувагаре.
Не смог я Эгмунда
смерти предать,
нас ушло трое оттуда,
а их — девятеро.
Мог я гибель
меж героями славить
мудрых мужей,
что к морю явились.
Пришлось с Хьяльмаром
плохо нам,
когда был пронзён
копьём Штевень[48].
Домой возвратились
мудрые воины,
возвели Торду
курган высокий.
Никто не пробовал
против нас выступить,
недостатка не было
у нас в хорошем.
Каждым днём с Хьяльмаром
были довольны мы,
когда, невредимые,
кораблями правили,
пока на Самсей
парней не встретили,
что огнями раны
махать умели[49].
Кинули мы
орлу под когти
бесславных дюжину
воинов-берсерков.
Должен был я тогда
в день судьбоносный
расстаться с тем,
кому верил полностью.
За весь свой век
я не встречал
головы отважнее,
где бы ни был.
Нёс на плечах своих
шеломов недруга,
и затем в Сигтуну
его забрал[50].
Не стал я долго
того ждать дня,
чтобы с Сэундом
мне свидеться.
Захватили смелые
мои суда,
а сам я вплавь
оттуда выбрался.
Шёл я по Гаутланду,
духом гневный —
доколь сыскал Сэунда —
шесть суток кряду.
Позволил мужам его
повстречаться с мечом
шести и восьми
с самим князем вместе.