Выбрать главу

Сахалинские каторжанки

Смешные мемуары

Инна Фидянина-Зубкова

© Инна Фидянина-Зубкова, 2019

ISBN 978-5-4496-2576-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

(Воспоминания о семье и детстве автора. Все имена и фамилии в точности соответствуют реальным людям.)

Главные герои:

Инна Зубкова — девочка

Валентина Николаевна Зубкова (Горыня) — мама

Иван Вавилович Зубков — папа

Вавила Степанович Зубков — дед

Прасковья (Паша) Никаноровна Зубкова — бабушка

Анатолий Каргаполов — мальчик

Нина и Николай Каргаполовы — друзья семьи

Ирина Бурганова — девочка

Илья и Люся Бургановы — друзья семьи

Антонина Марковна Шарапова — учительница начальных классов

Розыя Ахметовна Ли — учительница русского языка и литературы

Место действия: о. Сахалин, посёлок Мгачи 1970-е годы

Короткими миниатюрами рассказывается о детстве в СССР на далёком острове Сахалине.

Пролог

Коренные и не коренные каторжане

— На севера, на севера, на севера! На севера, — сказали доктора. — На севера, где северный народ даже в пургу не пропадёт.

На севера отправилась Москва Брянск, Белоруссия, Литва. На севера: на Дальний на восток, на Сахалин, Курильск, Владивосток, на БАМ, Амур, в Хабаровск.

О, сколько ж нас пропало, пропало навсегда! Там наша даль-земля, она нас понесла и всё несёт, несёт вперёд, вперёд, вперёд!

А впереди пурга и бешеный народ. Ну кто его поймёт? То пляски-свистопляски, то мёрзлая вода, то горы-перегоры, то дружба навсегда!

И горе рекой: хоть купайся или пой про горы-перегоры, про рыбу и про лес, про баню, прорубь, шубу.

Ну вот и чёрт залез в истерзанную душу: «Такие, брат, дела.»

— Зачем же я припёрся на эти севера?

— На севера, на севера, на севера, на севера! — сказали доктора.

Я верю, верю, верю докторам, свой север никому я не отдам!

Пьяный доктор спит на лавке, мёрзлый город не поёт. Не помри сегодня, Клавка, сала шмат Колян несёт.

*

Сахалин — это такое место, куда постоянно кто-то приезжает и уезжает. Наёмники работают месяц, два, полгода, пять лет, десять и уезжают обратно. Поэтому Сахалин их глазами — это перевал база, вечный поезд, караван-сарай. Но есть и такие, кто остаётся тут навсегда. И тогда в их глазах остров постепенно превращается в родину, ту самую, самую-самую, родную и близкую. А о своей прошлой родине забывают навсегда. Вот спросишь их:

— Ты, друг, откуда?

А он и не помнит:

— Дык местный я, свой! Вы чё, ребята?

Но есть ещё и те, кто родился на острове. И их большинство. Вот им то Сахалин не кажется караван-сараем, для них это статичная территория окружённая колючей проволокой, то есть водой. И они точно знают, что тут рождённый, здесь и должен умереть. А те недосахалинцы, которые рискнули покинуть островную зону навсегда, умирают в страшных муках где-то далеко-далеко в Краснодарском крае или того хуже — в Калининграде. Ну такова участь всех предателей, не будем об этом.

Бабушка и мама

Деревня Поконь, близ Клинцы, голодна Брянщина. Кулачий сын поляк Красновский снарядил резву тройку и помчался по ближайшим деревням — подыскивать себе невесту. Нашёл девку сугубо русскую. Родили они Варвару красу, длинну русую косу. А как Варварушка заневестилась, так и жених ей нашёлся — Колька из древнего рода Горыня. Тем самым наши поляки окончательно обрусели и успокоились. Молодые нарожали трёх детей. Одна из них была моя мама Горыня Валентина Николаевна (9.09.1941).

Началась война. Моего деда Николая забрали на фронт. Выдали форму, ружьё, отправили в первый бой и сказали:

— Беги!

Он и побежал. Упал. Наклонился над ним друг Степан:

— Николай, что с тобой, давай подмогу!

Глухой удар в спину Степана и грозный рык:

— Беги, не останавливайся! Без тебя подберут.

Больше Стёпа не увидел Горыню Колю ни живым, ни мёртвым. Обидно. Да. Погиб солдат не сделав ни единого выстрела.

*

Брянский ЖД вокзал — муравейник, народу тьма-тьмущая. На тюках сидит укутанный в старушечьи платки скелетик.