Полковник не мог бы внятно объяснить, зачем он пошел за Карлосом. Иногда он действовал, не вдаваясь в бесплодные дискуссии с собой. Этот сумасшедший откуда-то знал о нем то, чего никак не мог узнать. И наверняка он знал больше, чем сказал.
Они уже прошли пару кварталов, когда полковник заметил, что не он один преследует Карлоса. По другой стороне улицы шел высокий черный парень в шляпе, темных очках и длинном сером пыльнике на голое тело.
Он, как и полковник, лавировал в толпе, стараясь не упустить из виду шляпу Карлоса. По сторонам парень не смотрел, но на всякий случай полковник пропустил соперника немного вперед. Пыльник в такую жару! Даже если он тонкий, это все равно невыносимо. Зачем он себя так мучает, думал полковник, и эта шляпа опять; эти двое из какой-то секты шляпников? Почему парень идет за Карлосом – этим вопросом полковник пока не задавался.
Они прошли по Обиспо почти до середины, когда Карлос свернул налево, на Компостела; парень – за ним, за парнем – полковник. Покружив еще немного, они оказались в ущелье между двумя грядами серых, как скалы, домов, так давно стоявших без ремонта, что походивших больше на творения природы, чем на дело рук человеческих. Ущелье кишело населением. Местных можно было опознать по необычайной легкости костюма: шорты и майка или шорты и топ – в зависимости от пола. Торговцы овощами, маслом и пирожными толкали свои тележки по выщербленному асфальту, кричали на разные голоса. Туристы сюда тоже забредали, но не толпами, и играть здесь в шпионские игры было уже не так просто. Полковник, оказавшись на виду, замедлил шаг, и тут к нему пристроилась мулатка лет двадцати и пошла рядом, поглядывая на него сбоку, как мышь на кусок сыра.
– Италия? – спросила она ласково. Судя по костюму – розовые шорты в обтяжку и желтый топик, – она обитала здесь.
Полковник промолчал. Его часто принимали за иностранца.
– Аргентина? – продолжала гадать девчонка и, не получив ответа, попыталась еще: – Бразилия?
Маскировка подвернулась сама собой. Полковник взял ее под руку:
– Если пройдешься со мной пару кварталов, дам два кука.
– Кубинец! – обиделась девчонка. – А чего иностранцем прикидываешься?
– Я не прикидываюсь. У меня лицо такое. Ты слышала, что я сказал?
– Два кука? А чего, тебе скучно одному?
– Угу…
– Ну ладно, почему не пройтись. Только больше я за два кука ничего делать не буду.
– Больше ничего не надо. Ну, можешь рассказать мне что-нибудь…
– Ну чего тебе рассказать…
И она стала рассказывать. Полковник не слушал, он вдруг заметил новую деталь в костюме чернокожего парня: край пыльника на мгновение отлетел в сторону и открыл мачете в ножнах, висящее на поясе джинсов. Вот почему он в пыльнике! Мачете с пластиковой ручкой в простых дерматиновых ножнах – такие бывают у рубщиков тростника, у любого крестьянина. Но то, что нормально в поле, в Гаване выглядит дико, и, если бы здесь, на этой улице, парня с мачете увидел полицейский, он имел бы полное право считать его вооруженным.
Мальчишки играли в пелоту[4], а взрослые – в домино на столах, выставленных прямо на тротуаре. На порогах домов сидели старухи, и на балконах, обвешанных бельем, – тоже.
– …А у тебя и кошелек, как у иностранца, или только физиономия? – поинтересовалась девушка.
Полковник смотрел вперед, следил за двумя фигурами.
– Куда ты все смотришь? Тебе нравится тот парень?
– Ты его знаешь?
– Нет. Чокнутый какой-то, в такую жару и в плаще…
Внезапно Карлос остановился и заговорил со стариком, сидящим на стуле у подъезда. Парень в плаще тут же со скучающим видом привалился плечом к стене. Полковник, пройдя мимо парня по другой стороне улицы, свернул в открытую дверь бара и затащил туда девчонку. Бар крошечный – стойка и три столика. Полковник сел у самой двери, откуда была видна вся улица.
– Ты что, еще и пива мне нальешь? – оживилась девчонка.
– Пива сеньорите! – сказал полковник бармену. – А мне – апельсинового сока.
– Сока нет, – сказал бармен, белый парень лет тридцати.
Кроме него у стойки сидел только старый мулат со стаканом чего-то прозрачного.