— Берта, что стряслось?
Я посмотрела на нее и слезы выступили у меня из глаз.
— Эта птица, — всхлипнув ответила я, — она меня клюнула!
— Какая еще птица? Куда клюнула? О чем ты? — в полном недоумении уставилась на меня бабушка.
Резко повернувшись к окну, я крикнула:
— Эта птица! — и тут же замолчала. Птицы или кого другого в комнате уже не было. Окно было распахнуто, но никаких следов пернатых! Вспомнив о раненой руке, я опустила взгляд на нее, но и тут меня ждало разочарование. Рука была цела, ни царапины, ни крови — ни на руке, ни на ковре — что за чертовщина?
— Берта, ты меня пугаешь! Что случилось? Объясни толком!
Мне стало так страшно, я не знала, что ответить. Признавать, что схожу с ума не хотелось. Я продолжала пялиться на руку, не в силах поднять глаза на бабушку.
— Ты же только что кричала? — тревожно продолжала допрос бабушка
Дверь в комнату распахнулась:
— Я слышал крик! Что тут у вас? — отец забежал в комнату и начал ее быстро осматривать. В руках он держал тапочек:
— Мышь? Таракан? Кто ваш обидчик?
От этой неожиданности, я пришла в себя и засмеялась. Наверное, со стороны это было похоже больше на истерику, слезы из глаз, а я хохочу. Честно говоря, я не знала, как реагировать. И птица была, и рана, а сейчас ни того, ни другого нет! Это шизофрения… вот так люди и сходят с ума.
— Папа. Это был огромный, рыжий, таракан! Он забежал туда, под кровать. — Быстро сориентировавшись, соврала я.
— Но ты говорила о ране! — с нажимом в голосе проговорила бабушка. Ее так легко было не провести, она мне не верила.
— О душевной ране, которую нанесло мне его внезапное появление. — продолжала я врать.
— Ох, какие вы девочки ранимые! — рассмеялся папа.
Бабушку мне убедить не удалось, слишком она хорошо меня знает. Таракан, что за бред? Но у меня язык не поворачивался рассказать то, что я видела, тем более при отце. Он наверняка скоро опять уедет в свою экспедицию и будет вспоминать, что его дочь рехнулась- этого я допустить не могла.
Вдруг мы услышали открывающую дверь гаража, переглянувшись с папой, поспешили на звук. Бабушка осталась у себя, переваривать мной сказанное.
[1](от греч. μέγας — большой, λίθος — камень) — сооружения из огромных каменных глыб, характерные в основном для финального неолита и энеолита (IV–III тыс. до н. э. в
[2](от брет. taolmaen — каменный стол) — древние погребальные и культовые сооружения, относящиеся к категории мегалитов (то есть к сооружениям, сложенным из больших камней)
Глава 20. Подготовка к балу
Весь вечер я провела в окружении семьи. Не раз возобновлялись танцевальные уроки, и я стала чувствовать себя намного уверенней. Бабушка не сводила с меня глаз, словно следила за каждым моим шагом. Она сто процентов не поверила мне, значит, отложенный разговор еще предстоит завершить. Хорошо, пусть так, но не сегодня…
Позже мама обрадовала меня: «Записала тебя на завтра в Салон красоты, для создания образа в стиле «романтизм».
Это было сразу после учебы, опаздывать было нельзя! К девяти часам вечера меня вдруг осенило: «А с кем я пойду? Макс мне не звонил! Что это он о себе думает?»
Сама я не стану звонить…
А какой выход? Я не хочу идти одна!
Любовь к себе в итоге взяла вверх, и я позвонила. Бесспорно, мне нелегко далось это решение. Но как только представила, что я одна буду и без пары, идти даже расхотелось. Я вышла во двор, чтоб никто не стал свидетелем моего унижения. Бабушка еще не вернулась с вечерней прогулки с Красоткой, а мама с папой, обнявшись, сидели перед телевизором. После трех длинных и утомительных гудков, он радостно ответил:
— О, Бетти. привет!
— Привет! — сдержано и чуть высокомерно сказала я. — Рита, сказала, что ты хотел поговорить со мной!?
— Разве? Не припомню, чтоб я при ней такое говорил…
Я уже была на крайней степени раздражения, но старалась держаться, повторяя про себя: «Мне это нужно!»
— Ах, я вспомнил. Я хотел спросить тебя, не будешь ли ты против… — вдруг связь на миг пропала, и я не смогла разобрать остаток предложения. Но мне было это не к чему, мне было известно, о чем он мечтал давно!