От отчаяния хотелось кричать, так сильно, чтобы сорвать голос.
Добро пожаловать в ад!
В сознании промелькнула мысль, что это только начало. Что я не знаю и малой доли того, что он утаивает от меня, тщательно скрывая правду одеялом лжи, чтобы та не просочилась наружу.
…
– Я хочу снова выйти на работу, – сообщила Игорю на следующий день.
Мне необходимо было обрести какую-то почву под ногами, стать более независимой. Начать самой зарабатывать, сдать на права как можно быстрее. Расправить плечи и поднять голову. Достаточно ползать у его ног.
На мясокомбинат, где я работала до поездки в Россию, решила не возвращаться: слишком маленькая была зарплата, хотя и очень удобно, что садик рядом; но ведь у меня будет машина, значит, можно рассматривать другие варианты.
Подала документы в фирму по трудоустройству. Конечно, с моим знанием, вернее, незнанием, японского выбор был небольшой: завод или фабрика. Но я могла сама решать, куда устраиваться, исходя из заработной платы.
Человек, курирующий меня в фирме по трудоустройству, нашёл для меня место на заводе, где изготавливали детали для автомобилей под названием "Нохара Денки".
Работа оказалась несложной, к тому же не на ногах: нужно было сидеть за станком и, вставляя деталь в углубление, нажимать на педаль, опуская пресс, чтобы деталь обрела надлежащий вид; раз в час вставать и проверять размеры на другом аппарате.
Платили девять с половиной долларов в час. Оставалось только оформить документы, и через пару недель я могла приступать к работе.
Так как своего транспорта у меня ещё не было, то из дома меня забирал трансфер от завода, так же развозили сотрудников после работы.
Конечно, это занимало лишнее время: таких, как я, было несколько человек, и все мы жили в разных частях города. Но Игор пообещал, что, по возможности, сам будет забирать меня, чтобы я возвращалась домой быстрее.
Он всё так же редко ночевал дома и возвращался под утро, когда я вставала и собиралась на работу.
Россия, август 2006 года. Я в белом.
Глава 4. Чек.
Я не понимаю, почему это называют разбитым сердцем. Такое чувство, что и все кости сломаны тоже.
(Джаред Лето)
Двадцать третье сентября две тысячи шестого года.
Это была суббота – возможность поваляться в кровати подольше.
Лукас с утра убежал в постель к бабушке с дедушкой смотреть детскую утреннюю программу по телевизору. А я, хоть и проснулась, но вставать абсолютно не хотела. Я снова спала одна.
Я уже начала сомневаться, что решение вернуться было правильным.
Но, в который раз, вспоминала слова мамы: “Я так рада, что ты и Лукас живёте в такой прекрасной стране”. Тогда ещё не понимала, насколько мне повезло с Японией. Но уже ценила всё то, что она мне давала. А потом вспоминала, как радостно Лукас бежит к Игорю, протянув свои ручки навстречу, и кричит: “Папа!”
Я вздрогнула, когда хлопнула входная дверь. Игор вошёл в комнату и с порога спросил:
– Амор, ты спишь?
Я затаила дыхание и закрыла глаза, сделав вид, что ещё не проснулась.
– Амор, доброе утро! – он сел на край кровати и потряс меня за плечи. Я разомкнула веки, повернулась и встретилась с его взглядом, – глаза горели!
– Поехали! – он был возбуждён.
– Куда? – я совсем растерялась, не соображая, чего он хочет, и что вообще происходит.
– Хочу тебя, сил нет!.. Возьми бельё, которое ты привезла из России, и поехали в отель! Лукас же с родителями? – Пусть с ними будет!
Теперь я вообще ничего не понимала. Да, я купила в России красивое бельё для Игоря, но пока не представился случай надеть его…
– Но я ещё даже не умывалась! Не чистила зубы…
– Я люблю тебя и с нечищеными зубами, – рассмеялся он, – поехали!
Пока он вышел к родителям, чтобы поцеловать Лукаса и сообщить, что мы вместе уезжаем на некоторое время, я собрала сумку и оделась.
Машина затормозила у лав-отеля. Он сам выбрал комнату в синем цвете. Красный – это слишком банально… Наша страсть давно перестала быть красной, и теперь она окрашена синим.
Приглушённый свет, тихая спокойная музыка. Огромная кровать с синим покрывалом. Синий душил меня, тёк по венам, отравлял моё тело, мою душу. Больная синяя любовь…
Я ушла в ванную, чтобы переодеться. Прохлада нейлона щекотала кожу, пояс для чулок плотно обтянул бёдра. Трусики-стринги и кружевной лиф – всё одного цвета: непорочно белого, белый так выигрышно смотрится на загорелом теле…