В Саламанке от былого великолепия сохранился лишь Римский мост, примерно в 100 году до н. э. соединивший берега реки Тормес. Спустя 10–15 лет после возведения колоссальная постройка сильно пострадала от иберийского оружия, но к середине века была восстановлена на деньги некоего Антонино Пио. Можно предположить, что иных монументальных строений римляне здесь не оставили, хотя, став перевалочным пунктом на Серебряном пути, кельтский город имел важное значение. В развитии городского хозяйства важную роль играла река, в то время полноводная и проходимая для больших судов.
Главной приманкой для римлян были ископаемые богатства – железо, серебро и золото, но добыча руд требовала порядка и полного подчинения местного населения, чего не произошло даже после длительной, почти 200-летней борьбы. Вследствие нестабильной обстановки наместником в Лузитании был сам император. Жестокая эксплуатация подвластных территорий вызывала протест, приводивший к бунтам, наиболее значительным из которых стало восстание лузитан под предводительством Вириата в 147–139 годах до н. э.
В середине II века н. э. римляне стали полноправными владельцами Саламанки, где начали работать учреждения, сходные с римскими муниципалитетами; город управлялся по римским законам и все его постройки соответствовали античному стилю. Провинция была богата металлами и зерном, то есть тем, ради чего римляне пришли на иберийскую землю. Общины, добровольно покорившиеся Риму, утратили права на свое имущество, которое теперь рассматривалось как собственность империи. Размер подати устанавливался законом, но квесторы, видимо, забирали больше, вызывая тем недовольство местных.
Покорность северных племен выражалась регулярными поставками монет, зерна и шерстяных плащей для армии. По достоверным сведениям, в 198 году н. э. по Серебряному пути было переправлено 50 тысяч фунтов серебра и немногим менее 2 тысяч фунтов золота. Относительно других металлов информация слишком противоречива, однако известно, что всеми рудниками, кроме золотоносных, владели частные лица, безусловно, иностранцы. При добыче свинца, железа, олова, меди, наряду с рабским, использовался труд свободных иберов, о чем поведал потомкам автор каменного рельефа из Лузитании.
Послушание общин вознаграждалось союзным договором, предоставлявшим некоторые права, например разрешение чеканить собственную монету. В Саламанке свои деньги не выпускались, но у римлян имелись основания хорошо обращаться с жителями города, через который шли потоки ценного груза.
С начала III века н. э. власти перестали пользоваться услугами иберийских наемников, зато потребовали от вождей направлять в римские войска целые отряды. Облик и снаряжение древнего испанского воина нетрудно представить, рассматривая статуэтки из саламанкских гробниц. Выполненные из гранита, чаще грубой работы и к тому же плохо сохранившиеся, они явно создавались по трафарету. Изображенные воины были одеты только в удлиненные куртки, подпоясанные на талии. Вооружение составляли крепившиеся на правом боку укороченные мечи, кинжалы, неведомым образом державшиеся на животе круглые щиты и похожие на сабли кривые, тоже короткие мечи.
Фигуры на гранитной пластике изображались так, словно их ноги до щиколоток тонули в плите. В данном случае обувь увидеть нельзя, а возможно, ее и не было вовсе, ведь не случайно испанские художники золотого века всегда изображали римлян босыми. Именно такими видел завоевателей Эль Греко.
Каноны живописи XVI века не допускали реализма, и мастер, взяв для картины «Мученичество святого Маврикия» библейский сюжет, не собирался нарушать правила. Однако в образах фиванского полководца и его соратников присутствуют черты иберийских вождей: именно их, а не чужаков, сделал главными героями великий испанский живописец. В отличие от гранитных бронзовая пластика имеет более четкие формы. Здесь вооруженные кривыми мечами воины представлены в тех же длинных куртках. Их головы покрывают каски с гребнями, тела обвивают портупеи, а в свободных от оружия руках – большие чаши для Святых Даров. На отдельных фигурах шлемы отсутствуют как, впрочем, и одежда: напоминая картину Эль Греко, обнаженные воины держат щит и кривые мечи поперек тела. В особую группу следует выделить бойцов, по греческой традиции облаченных в плащи; оставляя открытым одно плечо, все они удерживают копье правой рукой, тогда как их круглые щиты подвешены за спиной.