А! Теперь я знаю, как мне вести себя с этими воплощенными дьяволами. Я пойду к ним и наедине поговорю с ними, да так крепко, что они мигом выскочат; свойство этих дьяволов таково, что их убедишь скорее разумными советами, чем заклинаниями. (Уходит.)
П а н к р а с ь о. Вот что я вам скажу! Если все выйдет так, как он говорит, так это будет такая новая и такая диковинная штука, каких еще на свете не видано.
Л е о н а р д а. Да, конечно, выйдет. Какое сомненье! Что ему нас обманывать!
К р и с т и н а (прислушиваясь). Там возня поднимается. Бьюсь об заклад, что это он их гонит. Да вот он с дьяволами, и целая кладовая в корзине.
Входят студент, за ним сакристан и цирюльник несут корзину.
Л е о н а р д а. Господи Иисусе! Как они похожи на сакристана Репонсе и цирюльника с площади.
К р и с т и н а. Смотрите, сеньора, при дьяволах не говорят: «господи Иисусе!»
С а к р и с т а н. Говорите что угодно: мы, как собаки у кузнеца, которые преспокойно спят под шум молотков; нас уж ничто не испугает, не возмутит.
Л е о н а р д а. Подойдите поближе, я хочу попробовать то, что в корзине. И вы тоже возьмите что-нибудь.
С т у д е н т. Я во славу божию отведаю и начну отведыванье с вина. (Пьет.) Хорошо. Это эскивийское, сеньор ваше дьявольство?
С а к р и с т а н. Эскивийское, клянусь вам…
С т у д е н т. Довольно, черт вас возьми, не продолжайте! Я хорошо знаком с дьявольскими клятвами. Дьявольство дьявольством, а все-таки мы пришли сюда не за тем, чтобы творить смертные грехи, а только приятно провести время час-другой, поужинать и отправиться со Христом.
К р и с т и н а. И они будут ужинать с нами?
П а н к р а с ь о. Э, что ты! Дьяволы не едят.
Ц и р ю л ь н и к. Ну, некоторые едят; конечно, не все; но мы из тех, которые едят.
К р и с т и н а. Ах, сеньоры, оставьте здесь этих бедных дьяволов; они нам ужинать принесли; это будет не очень учтиво, если мы отпустим их умирать с голоду. Они, как кажется, дьяволы очень честные и очень порядочные люди.
Л е о н а р д а. Они нас не пугают; так, если моему мужу угодно, пусть остаются на здоровье.
П а н к р а с ь о. Пусть остаются; я хочу видеть, чего сроду не видел.
Ц и р ю л ь н и к. Господь вам заплатит за ваше доброе дело, сеньоры мои.
К р и с т и н а. Ах, какие образованные, какие учтивые! Клянусь вам, если все дьяволы точно такие, так с этих пор они станут моими друзьями.
С а к р и с т а н. А вот слушайте, так, может быть, вы их и вправду полюбите. (Играет на гитаре и поет.)
Ц и р ю л ь н и к
С а к р и с т а н
Ц и р ю л ь н и к
С а к р и с т а н
Ц и р ю л ь н и к
С а к р и с т а н
Ц и р ю л ь н и к
С а к р и с т а н
Ц и р ю л ь н и к
К р и с т и н а. Довольно! Мы видим, что и дьяволы поэты.
Ц и р ю л ь н и к. И все поэты дьяволы.
П а н к р а с ь о. Скажите мне, сеньор мой, — дьяволы все знают, — где изобретены все эти танцы: сарабанда, самбапало и особенно знаменитый новый эскарраман?[10]
8
10