– Иван Петрович, – испуганно спросил Салапапон, – а зеркало у вас есть?
– А как же! В туалете возле телевизора. Я в нём бреюсь. Только, если вы, Зинаида Кондратьевна, побриться решили, намыливайтесь посильнее, а то на швабре лезвие тупое…
Но Салапапон бывшего пенсионера уже не слушал. Салапапон уже глядел в зеркало возле телевизора. А оттуда на Салапапона глядела широкоплечая старушка в синем сарафане, пропахшем нафталином.
– А-а-а! – закричал Салапапон и, чтоб никто не услышал, смыл воду.
Выбежав на улицу, он прочитал название. Улица называлась Продольной. А ведь Мздыря жил на Поперечной!
Вот так Салапапон из-за своей перепутаницы чуть не превратился в старушку Зинаиду Кондратьевну. Мздыря, конечно, этому бы в жизни не поверил, если бы не широкоплечий сарафан с запахом нафталина.
Хотя, может, Зинаида Кондратьевна тут ни при чём. Может, этот сарафан Салапапон сам на себя напялил. Ведь у него в шалаше такой ералаш, что недолго носки с перчатками перепутать.
Так что если не хотите раньше времени превратиться в старушку, бегом бегите в шкаф и быстренько распутайте все перепутанные вещи!
РИФМЫ
Однажды Салапапон и Мздыря попали на шефский концерт в подшефном детском саду. А шефский концерт, кто не знает, – это такой концерт, который шефы дают для подшефных. Сокращённо он называется подшофе. Потому что когда кончается концерт начинается банкет. А банкет – это когда на стол выставляют банки с кетовой икрой, которую добывают вовсе не из кедов, а из специальной рыбы под названием кета. Но всё это чепуха и никакого отношения ни к чему не имеет. А имеет отношение совсем другое.
Короче, в концерте, кроме собак, умеющих лаять до десяти, и тёти, которая пела громче, участвовал один дяденька, который на любое слово рифму придумывал, чем веселил всех участников подшофе до икоты.
Крикнут из зала «огурец», а он тут же рифму к огурцу присобачит – «оголец». Или крикнут «лето», а он в ответ – «котлета». Он даже рифму к слову «послезавтра» придумал. Наморщил лоб, поскрёб в затылке и крикнул – «позавчера»!
И точно! Ведь если позавчера арифметику не выучил, то послезавтра жди неприятностей…
– А давай тоже в рифмы поиграем, – сказал Мздыря после концерта, потому что на банкет их не позвали, хотя они специально надели кеды, чтоб кетовой икры попробовать.
– Чур, я первый! – сказал Салапапон.
– Давай! – согласился Мздыря.
– Чайник, – сказал Салапапон.
– Электрический? – спросил Мздыря через пять минут, так как в голову ничего хорошего не лезло.
– Механический! – ответил в рифму Салапапон и, подумав, добавил: – 1:0, я выиграл!
– Так не честно, – сказал Мздыря. – Я ж ещё рифму к чайнику не придумал.
– Так придумывай, кто мешает?
– Как раз чайник мешает. Слово какое-то никакое. Вот если бы оно длиннее было…
– Гидроэлектростанция! – тут же выдал Салапапон.
Мздыря наморщил лоб, поскрёб в затылке, а потом спросил:
– А почему она гидра?
– Потому что на воде работает, а «гидра» по-гречески змея, – непонятно объяснил Салапапон и чтобы помочь другу добавил: – Хорошо, пусть будет атомная.
– Атомная электростанция… – пробормотал Мздыря и закатил глаза.
Через десять минут он издал победный клич и сказал:
– Кипяток!
– Причём тут кипяток? – подозрительно спросил Салапапон.
– Как причём? – заволновался Мздыря. – Атомная электростанция даёт ток. Вот и получается: «ток – кипяток».
На этом игра закончилась со счётом 1:1.
А друзья сварили кипяток в электрическом чайнике и пошли пить чай и есть варенье.
Почему варенье? Потому что было это в воскресенье. А пить чай в рифму – фирменное удовольствие!
ГЛЮК
Однажды Мздыря сидел за компьютером и ел сливу. А что делать, если компьютер сначала потух, а потом погас. Хотя одна лампочка на коробке ещё мигала.
Мздыря, конечно, обиделся, но всё равно не стал бегать вокруг стола и рвать на себе последние волосы. Вместо этого Мздыря подёргал мышку за хвостик, пропылесосил коврик и почистил клавиатуру зубной щёткой.
Не помогло!
Тогда Мздыря нашёл под подушкой сливу и начал её есть. Но как раз за сливой мы его и застали! Так что повторяться не будем.
А пока слива елась, пришёл Салапапон. Но не один, а с каким-то странным типом в ботинке на голове. При этом фуражка у него на левой ноге болталась. А на правой ноге болтался утюг.
Не успел Мздыря удивиться, как тут же удивился ещё сильнее. Потому что у этого типа вместо уха был нос, вместо носа – колено, вместо бровей – напильник, вместо подбородка – подзорная труба, вместо пупка – пять копеек, а вместо всего остального – тарелка с макаронами.