— Как там говорят? Вспомни волка, он и с леса выйдет? — сказала я, посмотрев на Нихтан. — Что это?
— Сегодня приходил Исаак-ага — еврей, у которого вы заказывали меч в подарок шехзаде.
— Это он? Готов? — спросила я.
— Да… — я отдала Османа в руки Гизэм и встав с дивана, подошла к аге. Сняв легкий замочек, я открыла коробку. Первое что я увидела — зеленаая шелковая ткань, которая явно что-то окутывала.
— Это точно меч? — с осторожностью спросила я, ведь учитывая последние события, ожидать можно чего угодно.
— Клянусь Аллахом. — немного затянул ага. Сжав губы, я все же расскрыла ткань. Передо мной был невероятной красоты меч. Рукоять его была из чистого золота, украшенна драгоценными камнями, ножны — из натуральной кожи, так же покрытой «золотыми песками» и выложенными изумрудами в виде Османских символов. Я не удержалась и взяла оружие в руки. Оно было очень тяжолым, но все же, взявшись за рукоятку и вытянув его, сделала несколько шагов назад, чтобы не зацепить им Зюмьлюта. Лезвие блестало ловя солнечные лучи, на надпись вдоль всего лезвия, словно золотом обливалась.
— Что это? — спросила я, увидев странные слова которые никак не могла сложить в одно предложение.
— Это из корана. Молитва и благословение.
— Отлично. — я обратно засунула меч в ножны и положив в коробку, накрыла ее тканью. — Сегодня же забери у придворного мастера коробку которую я заказывала. Не гоше дарить шехзаде в такой…
— Слушаюсь. — он отдал подарок Нихтан и та отнесла его в тумбочку.
— Нужно ему хорошо заплатить за такую работу.
— Не нужно. — ответил евнух. — Исаак-ага сказал, что не возьмёт у Вас деньги, но в итоге… — Зюмьлют достал небольшой мешочек. — Он передал Вам это. — я взяла мешочек, сведя брови.
— Что там?
— Он сказал, что в письме все написано. — расскрыв мешочек, я достала четыре небольших подушечки, похожих на наши, православные молитвенные амулеты. А за ними и маленькую бумажку. Сев на диван и отложив все остальное, я начала читать письмо.
«С уважением к Вам, Салиха Султан, я решился написать это письмо. Надеюсь, меч, который я сделал понравиться и Вам, и нашему великому шехзаде, но я хочу сказать не это. Вокруг Вас нависли тёмные тучи, которые с каждой секундой сгущаются все сельнее. Источником этих туч являються женщины из Вашего прошлого и будущего. Эти амулеты, которые лежат в мешочке написала женщина, знаючая как правильно это делать. Они защитят Вас, шехзаде Селима и шехзаде Османа. Четвертый, тот что синий, спрячте в углу порога своих покоев. Враг, не сможет спокойно переступить порог и тем более навредить. Будьте осторожны, и, да хранит Вас Всевышний.»
Закончив читать письмо, я отдала его Нихтан.
— Сожги это, а это… — я протянула мешочек с амулетами. — Спряч пока. Потом разберусь.
— Слушаюсь.
— Гизэм, шехзаде пора есть. Отнеси его кормилице.
— Слушаюсь.
— Только ни на шаг от него не отходи. — девушка молча поклонилась и ушла. Только я выдохнула, как заметила, что Зюмьлют мнётся на месте, явно желая что-то сказать.
— Что еще? — закатив глаза спросила я.
— Ну, Юсуф-ага стал конюхом, ему дали домик и жалование.
— Прекрасно. — было видно что это не все. — Что-то еще? — он засунул руку в пояс, и осторожно достал остуда еще одно письмо. — О Аллах, а это еще от кого?
— Это передала Хюррем Султан. — ответил ага, подойдя ко мне и протянув сверток бумаги.
— Что? — я не ожидала, что это могла написать Султанша, но я все же решила прочесть, что она хочет.
«Салиха, мне приязно слышать благие вести о том, что кроме нашого шехзаде Османа, ты скоро подариш нашей династии еще одного шехзаде, однако, это не значит, что ты будешь в безопасности, вместе со своими детьми. Как и у любого другого шехзаде, у Селима есть та, которая затуманивает его голову. Моей большой ошибкой было допустить Нурбану до покоев моего сына, но тепер, пришло время это справить. Ко мне дошли слухи, о том, как ты смогла сместить Нурбану с ее места Хасеки, и я считаю, что именно ты сможешь исполнить мой приказ. Скоро, нас ждет великий празник — Священый месяц Рамадан. И Нурбану, не должна до него дожить. Исполнив это, ты сможешь пологаться на мою поддержку в будущем. Надеюсь, я могу на тебя положиться. Подпись — Хасеки Хюррем Султан.»
— Мда… — сжав в руках письмо, я повернулась к Нихтан, которая подошла ко мне ближе. — Принеси свечу и миску.
— Что там? — спросил ага. — Что пишет Великая госпожа?
— Не было мне хлопотов, как еще и это. — я поднесла письмо к огню свечи, которую держала служанка, и подожгла его. Я смотрела как горит бумага, и не могла понять, как мне сосредоточить все мысли в голове на порядок.
Я развернулась чтобы подойти к шкафчику, как вдруг, почувствовала, что у меня закружилась голова. Взявшись левой рукой за лоб, правой, я попиталась спереться об стену, но руку соскользнула и я сперлась на стену всем телом.
— Султанша. — ага увидев мое состояние, быстро подбежал ко мне. — Что с Вами?
— Все в порядке. — голова перестала болеть так же быстро, как и начала. — Я в порядке.
POV Автор.
Зарифе калфа стояла в гареме и наблюдала за тем, как девушки обедали. К ней подошел Газанфер-ага, и, поклонившись женщине, стал возле нее.
— Девушки, а ну не разговаривайте! Живо, живо! — кричала калфа, стуча длинной, почти во весь ее рост палкой.
— Зарифе калфа… — заговорил ага. — Правда, что этой ночью в покоях шехзаде была Мелек хатун? — услышав вопрос, женщина повернула голову к евнуху, и, посмотрев на него с веху вниз, приподняв левую бровь, окинула его странным взглядом.
— А что такое? Нурбану Султан интересуется?
— Почему это сразу?
— Да, потому, что я не слепая, и вижу, как ты за ней бегаешь. Ты прислуживаешь Нурбану Султан, Зюмьлют — Салихе Султан. Вот, смотри, чтобы это тебе боком не вылезло. — женщина повернула голову обратно, проверяя поведение девушек. — Правда, была.
— Ты же ее туда отправила. А сегодня… ночь четверга.
— И что?
— Поговори с шехзаде, убеди его позвать Нурбану Султан к себе.
— Газанфер. — женщина, чуть повысив голос, повернулась к аге всем телом. — Мне ли у тебя спрашивать, кого звать к шехзаде? Не забывай, что Нурбану Султан провинилась, от чего, и поплатилась потерей нашего шехзаде Селима. А у него есть еще одна фаворитка — Салиха Султан. Кого захочет, того и приведу.
— Так ты сделай так… — его немного тихий и податливый голос резко стал грубее и увереннее. — Чтобы он захотел позвать Нурбану Султан. Ты можешь это, я знаю. А иначе… — евнух сделала шаг к женщине. — Госпожа может подумать, что Вы решили объявить ей войну. И это, чревато последствиями. Как для Вас, так, и для невинной Мелек. — не дождавшись ответа, Газанфер ушел, окинув девушек своим немного хитрым взглядом.
Зарифе калфа проведя евнуха взглядом, еле сдерживалась, чтобы ничего не сказать ему. Девушки шумели, разговаривали и смеялись, но Чичек было не до смеха. Она то и дело, поглядывала на калфу в надежде, что та вспомнит о ней, и о том, что должна исполнить приказ Михримах Султан.
— Чичек хатун! — махнув рукой позвала женщина. Быстро бросив ложку, наложница подошла к калфе, и, остановившись в двух шагах от нее, поклонилась. — Молчи и слушай. Сегодня, ты отправишься в покои шехзаде Селима.
— Правда?! — девушка от радости не сдержала эмоций.
— Правда, тихо ты. За тобой придёт Мехмед-ага, и заберет тебя. Но никому ни слова, никому. Поняла?
— Поняла. — улыбнувшись ответила блондинка.
— Прекрасно. Возвращайся к остальным.
— Ахахаха!!! — Селим громко смеялся, идя по коридору дворца в сопровождение хранителя покоев. — Так вот оказывается, каким было твое детство.
— Ахаха, да. — ответил Ахмед-ага. — Те яблоки были очень красивы и вкусны. Кто же знал, что хозяин того сада спрятался за высокими кустами, чтобы поймать маленьких воришек.
— И что тогда? Что он сделал?