Доходя до гарема, остановилась перед ним. Девушки стояла по левую сторону, выстроившись в ряд, в это же время Нурбану стояла и разговаривала с хатун, которая так и не попала в покои султана.
— Нурбану… — подошла я к женщине. — Ты прощаешься со своей подругой?
— Салиха, она мне рассказывает, как ты вчера позвала ее к себе, и попросив о верной службе, дала свои деньги. — брюнетка протянула мне мешочек с моими инициалами. Я посмотрела на наложницу, и та мигом опустила свой взгляд.
— Так и есть. — сказала я. — Я предлагала ей свою защиту, если в замен получу верность и первым что я спросила, готова ли она продать ночь с повелителем. И она согласилась.
— Клянусь, госпожа. — девушка упала на колени перед Нурбану. — Я этого не делала. — она начала плакать.
— И это твоя защита? — спросила Хасеки.
— Именно. — улыбнулась я. — Ее за это казнить должны, но нет, я попросила повелителя, чтобы тот просто сослал ее. И это…! — я повернулась к остальным. — Ждет всех, кто осмелиться предать повелителя, продав свою верность! — я кивнула агам, и те подняли наложницу. — Считай, ты еще легко отделалась живя в этом месте. — кивком я дала знак чтобы евнухи отвели ее прочь. Я развернулась, чтобы уйти в мои покои, как Нурбану взяла меня за руку.
— Ты смеешь при мне угрожать наложницам?
— Ну, я же не тебе угрожаю. Успокойся. — я резко выдернула руку и вместе со своими служанками вернулась в свои покои. Но и здесь мне отдыха не было.
Зайдя в свою комнату, я приказала Джеври накрыть в покоях, чтобы я с детьми позавтракала, но вдруг, увидев сидящую на тахте возле окна Хюррем Султан с моими детьми, я немного удивилась.
— Валиде Султан. — поклонилась я. — Я не знала, что Вы сегодня навестите нас.
— Да, вот, решила с внуками посидеть немного.
— Бабушка пообещала, что мы, как только станет теплее, отправимся в охотничий домик на несколько дней.
— Конечно, как будет на то воля Аллаха. — улыбнулась я.
— Дети, вы пока идите к себе, я поговорю с вашей мамой. — ох уж этот взгляд, который не сулит ничего хорошего. — дети встали, поклонились и выбежали из комнаты в свою детскую.
— Вы хотите, поговорит о той хатун, которая продала свою ночь?
— В этом дворце нет святых и безвинных, но я более склонна поверить той наложнице, чем тебе. — женщина встала и подошла ко мне. — Сколько девушек покинуло этот дворец из-за тебя? Кто так, как эта несчастная, а кто, только в саване.
— Я не понимаю, к чему все это, госпожа.
— Хватит прикидываться. — Валиде приблизилась ко мне еще сильнее.
— Хорошо. — я всегда ей улыбалась, пряча взгляд, но если уж на то пошло. Я подняла голову и посмотрела султанше прямо в глаза. — Тогда и у меня вопрос — сколько душ погубили Вы? — женщина сразу изменилась в лице. — Кроме того, что за Ваши грехи погибли все шехзаде, которых Вы родили, так и еще дочери своей жизнь испортили браком с… — я не успела договорить, как получила пощёчину. Отвернув голову, я сразу приложила свою руку к месту удара.
— Ты, кажется, забыла, кто ты, и кто перед тобой. — возмутилась Хюррем Султан. — Ты рабыня в этом дворце, и твое положение может измениться в любой момент, а теперь, ты еще нажила себе одного врага. Я больше не буду защищать тебя.
— А Вы никогда и не защищали меня. Все, что я имею — добилась сама, как и Вы. Так что подумайте, не повторяете ли Вы судьбу покойной Валиде Султана Сулеймана.
— Ах ты маленькая…. — только она замахнулась, как мы услышали.
— Мама. — повернувшись в сторону, я увидела Османа, наблюдавшего за этой картиной.
— Возвращайся к себе. — приказала султанша, опустив руку.
— Я не оставлю маму. — сын подошел ко мне, и стал передо мной. — Валиде Султан, прошу, оставьте маму, и не делайте больше так.
— Осман… — только женщина хотела что-то сказать, как тот грубее перебил ее.
— Валиде Султан, я не дам маму обидеть, даже Вам. — Хюррем посмотрела на внука, потом на меня, и молча, не проронив больше ни слова, покинула комнату. — Мама. — Осман поднял голову на меня. Я присела возле сына, поглаживая его по густым темным волосам, не могла нарадоваться. — Тебе больно? — он положил свою руку на мою щеку.
— Нет, лев мой. Мне не больно.
— Почему бабушка ударила тебя?
— Не знаю. — улыбалась я, но все же обида немного душила меня. Она сама когда-то была на моем месте, а теперь… .
— Мамочка, не расстраивайся. Я не дам никому тебя обидеть. Я буду защищать тебя и братьев и сестер.
— Я рада это слышать, лев мой. Будь сильным и смелым, но запомни, никогда не проявляй неуважение к отцу и бабушке.
— Но она же…
— Помни обиды, но не показывай это им. Пусть не знают, что зреет в этой голове. — я приложила палец к его лбу. Ты будущий султан, и помни, что я говорю.
— Обещаю. — я обняла сына, и душу мне грело опознавание того, что я воспитала достойного наследника.
POV Автор.
Чичек стояла в покоях Хюррем Султан с дочерью Фатьмой, дожидаясь ее.
— Мама… — обратилась девочка. — А Хюррем Султан…? — девочка не успела договорить, как дверь в комнату распахнулась с такой силой, что комнату пронзил холод сквозняка.
— Хюррем Султан. — сказала Чичек, вместе с дочерью поклонившись. Женщина, как только увидела внучку, немного успокоилась, но при ней говорить не собиралась.
— Фатьма, возвращайся к себе, позже придёшь. — девочка поклонилась и ушла, а Чичек осталась.
— Валиде, что случилось?
— Эта Салиха… — яро произнесла имя женщина. — Она не просто делает, что ей вздумается, так и еще детей воспитывает неподобающе.
— Простите, что я это скажу, но я уже давно говорила, что от нее нужно избавиться. Чего и следовало ожидать, одним моим выкидышем она не обойдется. Сколько хатун беременело, но почему-то ни один шехзаде не выжил.
— Я надеялась на то, что они с Нурбану в этой войне друг друга уничтожат, но я ошибалась. Теперь твоя очередь, Чичек.
— Госпожа, Вы знаете, я сделаю все, что прикажете. — поклонилась та.
— Знаю. Готовься, сегодня ты пойдешь на хальвет к султану.
— Разве он примет меня? Сегодня же ночь четверга.
— Именно. Если все получиться, и в эту ночь ты останешься в его покоях, считай, первый шаг сделан.
Нурбану громко смеялась. Ее веселило то, что сделала Салиха. Сидя на диване в своих покоях, она смеялась почти, что до слез. Напротив стояла Джанфеда и не могла понять такую ее реакцию. Но дождавшись, пока султанша успокоиться, еще раз спросила.
— Госпожа, так что же Вас так развеселило? — снова спросила калфа.
— Она раньше не проявляла себя так сильно и делала все руками других, но сейчас… она делает большие успехи к своему провалу. И у меня созрел один план.
— И что же Вы придумали?
— Приготовь сегодня на ночь ту наглую хатун… как там ее…? — задумчиво пытаясь вспомнить имя девушки, ходила она по комнате. — Ах, да, Мерьем хатун. Приготовь ее сегодня на ночь.
— Госпожа, простите, я Вас не понимаю. Зачем готовить какую-то хатун, если можете пойти к повелителю Вы.
— Так надо. Руками одной, уберем другую, и таким образом, расчистим мне путь.
— А как на счет Чичек хатун?
— А что Чичек хатун? Она пусть и дальше прячется по своим норкам и молчит в тряпочку.
— Я сделаю все, как вы прикажите.
В этот вечер, когда каждая из султанш уже уложила своих детей спать, решили, что пришло время готовиться. Все знали, что Фахрие калфа отправилась в покои к повелителю, чтобы узнать, кого он хочет видеть в своих покоях этой ночью.
— Повелитель. — поклонилась калфа. — Нурбану Султан, Салиха Султан и Чичек хатун ждут Вашего приказа. Кого Вы сегодня хотите видеть? — спросила женщина. Но только султан, сидящий за столом и разбирая бумаги, поднял голову на калфу, чтобы произнести имя фаворитки, как Фахрие продолжила. — Но я решила, что возможно, Вы бы хотели сегодня увидеть здесь цветок, красивее которого среди наложниц нет, и решила на всякий случай приготовить ее.