— Внимание! — огласил ага, стоя за дверью. — Султан Селим Хан! — Михримах и Хюмашах быстро встали с подушек, поклонившись, а Хюррем, не спеша, положила ложку и так же встала.
— Валиде. — подойдя к матери, Селим, поцеловал ее руку и проложил ко лбу. — Да будет добрым Ваш день.
— Спасибо, и тебе того же.
— Михримах. — обняв сестру, сказал султан.
— Повелитель. — племянница снова поклонилась.
— Хюмашах. — положив руку на щеку девочки, улыбнулся мужчина. — Какая ты красавица. Будешь красивой, как твоя Валиде. — в ответ та лишь улыбнулась. — Я пришел к Вам сообщить одну весть.
— И что же такое важное произошло? — спросила Валиде.
— Я принял решение, относительно Мурада. Весной, как только будут условия, я отправлю его наместником в санджак Маниса.
— Это прекрасная новость. — улыбнулась женщина, но вдруг, она почувствовала, что ей немного не хорошо, но сжав боль в кулак, попыталась не показывать виду. — Да будет это решение благим.
— Аминь. И Нурбану отправиться с Мурадом. Я прошу Вас, лишь, займитесь подготовкой, чтобы все было, как полагается.
— Конечно, Селим, можешь за это быть спокойным.
Сделав глубокий вдох, выдохнуть Хюррем уже не смогла. Положив правую руку на сердце, она сжала ее, словно пытаясь что-то вырвать из груди.
— Валиде? Что с Вами? — спросила Михримах.
— Аг… — лишь хрипота смогла вырваться с ее груди, после чего, ноги женщины подкосились, и она начала падать. Селим быстро подбежал к матери, и взяв ее на весу, прижал к себе.
— Позовите лекаря!!! Живо!
Ночь накрыла Старый Дворец, окунув его в более сильную печаль. Если прислушаться к полной тишине, можно было услышать стоны и плачь тех, кто дожили свои годы здесь, никому ненужными. У всех них была своя судьба, семья и история, но закончили одинаково — стали лишними в чьей-то жизни.
Уложив Анаид и Эзель спать, Салиха вернулась в свои покои, где девочка, примерно возраста Османа, готовила постель.
— Султанша. — поклонилась она.
— Продолжай. — кивнула женщина и подошла к тахте, сев на нее, склонила голову. Сейчас, так, чтобы никто из родных не видел, она может дать волю чувствам.
Услышав плач, девочка остановилась. Она впервые видела султаншу. Для нее, Салиха была великой госпожой, о силе которой слухи ходили по дворцу, но увидев ее слабой, девочка поняла, что султанша — простой человек со своими слабостями. Положив на кровать одеяло, девочка взяла стакан с горячим молоком, и обойдя женщину, остановилась перед ней, заграждая свет от горящего камина. Увидев подол платья, Салиха сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться и подняла голову.
— Что такое? — спросила она.
— Простите. — протянув стакан сказала служанка. — Но прошу Вас, не плачьте. В этом дворце и так много слез, не нужно еще и Ваших. — от услышанного, госпожа улыбнулась уголком губ. Она взяла стакан, внимательно всматриваясь в малышку.
— Как тебя зовут?
— С рождения, я Фльорэйн, но попав сюда, получила имя Кадэр. — услышав имя, которым ее называли, как только она попала в этот период истории, Салиха немного удивилась.
— Нет, тебе не идет это имя, слишком грубое. Ты знаешь, что означает Фльорэйн?
— Цветущая, госпожа. — сделав глоток молока, женщина отставила стакан, указав на подушку, что лежала у ее ног. Кадэр села на нее.
— Я придумаю тебе новое имя. — приподняв взгляд вверх, женщина начала вспоминать все знакомые имена с похожим значением. — О, знаю. — взяв Кадэр за подбородок, Салиха подняла ее голову, чтобы снова увидеть лицо. — Теперь, тебя зовут Гюльнихаль. Ты маленький росток розы, который со временем, распуститься в прекрасную розу. Но не забывай, что шипы свои, от некоторых надо прятать, чтобы хуже не сделать.
— Хорошо. — улыбнулась Гюльнихаль. — Госпожа, если хотите, я могу рассказать вам одну сказку, которая поднимет настроение.
— Правда? — улыбнулась женщина. — Что же, давай.
— Давным давно, в одном саду, рядом выросло две розы. Одна была красной, как солнце на закате, а вторая белая, как снег. И каждый день у них начинался с спора: — Кто из них красивее…
====== Да начнётся бунт ======
POV Салиха.
Прошло уже две недели с того самого дня, как я, вместе с Анаид и Эзель были сосланы в Старый Дворец. Сегодня выдался впервые за долгое время теплый вечер, но мы все равно сидели в моих покоях возле камина, а Гюльнихаль рассказывала очередную сказку, которая, как и предыдущие, завораживала даже служанок, которым я так же разрешила послушать. Этой талантливой девочке дали должность — шахеризадэ, что значит сказочница.
— И вот, когда падишах захотел казнить своего сына, умная и хитрая… — девочка не успела договорить, как дверь в покои открылась, и на вошедшую в покои Джеври хатун, все обратили внимание.
— Госпожа. — поклонилась служанка, и подойдя ко мне, проговорила на ухо: — Пришло письмо от хранителя покоев.
— Хорошо. — я встала с тахты. — Гюльнихаль, продолжай, я скоро приду. — я посмотрела на дочерей, и улыбнувшись им, вышла из покоев. Пройдя со служанкой в соседние покои, где уже была зажжена свеча для чтения, я взяла из рук Джеври письмо и махнула ей, чтобы она осталась на месте, а я же, возле свечи начала читать.
«Госпожа моя, султанша сердца и души моих. Каждий день, проведенный вдали от Вас, не видя Вашего лика, не чувствуя Вашего света, сияющего здесь, я, как и весь дворец погрузился во тьму. За эти дни, что вы так далеко, здесь не случилось ничего хорошего, а наоборот. Хюррем Султан тяжело больна, и уже много дней не встает с постели. Почти ничего не говорит, и несколько раз чуть не отдала душу Аллаху, но лекарям, чудесным образом удается ее вернуть. Повелитель, продолжает удивлять своим поведением всех окружающих. Вместо того, чтобы прийти на собрание Дивана и разобраться с пашами, которые начали творить беспредел, он закрывается в своих покоях с рабынями. Но мне удалось убедить шехзаде Мурада в необходимости уехать в Санджак. Так, скоро он, вместе с Нурбану Султан отправятся в Манису. Но беда на этом не заканчивается. Столицу, в свои темные объятья забрала Оспа. Много жителей начало болеть. Пробравшись во дворец, она добралась к Чичек Султан. Султанша в плохом состояние, говорят, скоро ее мучения прекратятся, но до меня дошли вести, что маленький шехзаде Сулейман так же заболел, но оспой ли? По приказу повелителя, Вы должны вернуться в столицу, чтобы побыть с шехзаде, так, как сам Султан Селим на них никакого влияния не имеет. Как только получите это письмо, Вас будет ждать карета. С любовью и уважением, Ахмед-ага.»
Прочитав это, я сжала письмо в руках, чтобы сдержать свои эмоции.
— Сожги. — отдав служанке письмо, я быстро вышла из покоев. Встретив главного аге дворца, я приказала ему, чтобы готовился к моему отъезду по приказу повелителя. Зайдя в свои покои, я посмотрела на дочерей. Улыбки на их лицах вмиг пропали, видимо, увидев, что я обеспокоена.
— Собирайте мои вещи. — приказала я служанкам. — Гюльнихаль, отправляйся к себе, на сегодня сказок хватит. — девочка встала с подушки и поклонившись, быстро вышла из комнаты.
— Валиде, что произошло? — сказала Анаид.
— Идите ко мне. — сев на тахте, я посадила дочерей по правую сторону от себя. — Мне только-что пришло письмо из Топкапы.
— Папа нас простил? — спросила Эзель.
— Милая. — погладив ее по голове, улыбнулась я. — Отец на вас и не злиться. Просто так получилось, я ведь говорила вам уже.
— Так что произошло? — спросила Анаид.
— Валиде Султан немного заболела, и повелитель просит меня приехать, помочь в уходе за султаншей.
— А мы не поедем? — спросила младшая дочь.
— Нет, вы пока останетесь здесь. Мы не знаем, насколько эта болезнь серьезная, даже ваших братьев не выпускают из их покоев, так, что я помогу, а позже, когда все будет хорошо, вы вернетесь домой, и мы снова будем все вместе.