СЕБАСТЬЯН. Я — неуч? Я — шарлатан? Я, конечно, дико извиняюсь…но вы меня сейчас просто получите несмотря на все свои звания по физиономии, если не сказать попросту по морде.
ЭЛЕОНОРА. Александер, Александер, послушай меня, пойдем!
ПРОФЕССОР. Куда пойдем, Элеонора?
ЭЛЕОНОРА. Туда, куда нам положено!
ПРОФЕССОР. Элеонора, я — атеист и материалист! Я не верю! Я ни во что это не верю! Как я могу пойти туда, не знаю куда?
ЭЛЕОНОРА. А ты не думай, просто пойдем и все. Иначе ты здесь застрянешь еще на двести лет со своим филосовствованием!
ПРОФЕССОР. Не могу, я должен докопаться до истины!
СЕБАСТЬЯН. Не вы посмотрите на него…Истины он захотел! Зомби дореволюционное!
ЭЛЕОНОРА. Алесандер! Истина это — я! Истина — это любовь! И если ты меня любишь, то должен мне верить!
ПРОФЕССОР. Я конечно верю, но сомневаюсь! А пока сомневаюсь — существую!
ЭЛЕОНОРА. Хорошо, тогда скажи мне, что могло бы тебя убедить?
ПРОФЕССОР. Меня могло бы убедить только объективная реальность или…скажем, чудо! Но чудес, как известно, на свете не бывает!
ЭЛЕОНОРА. Не бывает, конечно… но не бывает только на вашем свете! Ты ждешь чуда, что ж… изволь мой друг!
Опять мигает свет и звучит музыка. И дух профессора, сам не понимая как, вселяется в тело Себастьяна. Сам профессор исчезает.
ПРОФЕССОР. Что это со мной? Элеонора, это ты? Где я?
ЭЛЕОНОРА. Ты оказался в теле нашего медиума. Этого милейшего господина Себастьяна или как там его зовут?
ПРОФЕССОР. Но как? Каким образом? Это противоречит всей теории относительности…
ЭЛЕОНОРА. Ты же сам просил чуда… Александер, Александер, забудь ты про эти свои дурацкие теории! Теперь у тебя есть шанс во всем убедиться на практике!
ПРОФЕССОР. Элеонора… ты права, как всегда, впрочем!.. Теория без практики пустая догма! Но позвольте… а где же мое тело?
ЭЛЕОНОРА. Твое тело, вернее то, что от него осталось, лежит на кладбище. А та материализовавшаяся мыслеформа, в которой ты обитал последнее время распалась, как только ты ее покинул.
ПРОФЕССОР. Распалась, И что же теперь со мной будет?
ЭЛЕОНОРА. Теперь у тебя есть только два пути. Или ты остаешься в том теле, где пребываешь сейчас, или уходишь со мной.
ПРОФЕССОР. Нет, нет, это невозможно… Я же говорил, что не могу, потому что не имею права… К чему тогда годы всей моей жизни, все это время и все те средства потраченные на образование и эксперименты?
ЭЛЕОНОРА. Уже довольно экспериментов Александер, отдайся естественному порядку вещей. Что ты упрямишься…? И, кстати, в твои сны, я приходила именно с целью убедить тебя бросить, наконец, свои никчемные поиски истины и попытки понять то: чего в принципе понять невозможно…Прошу тебя, Алесандер, не упрямься! Пойдем!
СЕБАСТЬЯН. Я бы на вашем месте послушал жену, тем более что она у вас судя по всему совсем не глупая женщина.
ПРОФЕССОР. Я не упрямлюсь, Элеонора: просто я не могу вот так все взять и бросить. Перечеркнуть то, чем я жил долгие годы… И потом, ты же знаешь, я не верю во всякие там глупости, вроде жизни после смерти, преисподни, райские кущи, и прочие шткчки. Даже в Бога: если быть до конца откровенным, я не верю!
ЭЛЕОНОРА. Это не важно, главное что Бог верит в тебя! Прошу тебя, пойдем… надо спешить… у нас не так много времени! Если ты меня любишь, то должен уйти со мной.
ПРОФЕССОР. Да, но как теперь прикажешь поступить с этим новым телом? Оно мне, кстати, немного жмет и в боку колет… Но все равно, получается, что я за него теперь тоже несу определенную ответственность. Нельзя же в конце концов его просто так взять и бросить?
ЭЛЕОНОРА. Ты ведь интеллигентный человек, Александер, ты же всегда проповедовал свободу личности! Прояви, наконец, силу духа! Брось все… пойдем со мной!
ПРОФЕССОР. Да, но как же все эти люди… этот молодой человек Себастьян, его дама? Я, кстати, обещал ему заплатить за то, что он устроил мне встречу с тобой. Так что ж мне уйти, не расплатившись?
ЭЛЕОНОРА. Оставь ему на память мою шкатулку. Все-таки это Фаберже. Я думаю он на тебя не останется в обиде!
ПРОФЕССОР. А девушка? Та которая помогала ему? И в тело которой ты вселилась…Ведь в конце концов, именно благодаря ей мы с тобой наконец встретились!
ЭЛЕОНОРА. Не волнуйся, мы ей тоже кое-что оставим на память…