— Конечно. Все, о чем ты меня специально попросишь, я запомню. Я ведь, как тот слон… Из анекдота.
Кэл постоял, собираясь с мыслями, потом решительно шагнул к двери, она мягко скользнула вбок, и глазам его предстала старомодная приемная, в которой стояли стол и несколько стульев для посетителей. В помещении не было ни души.
— Здравствуйте, — произнес Кэл. Дверь за ним плотно закрылась, и он с трудом подавил в себе желание отдернуть шторы.
Перед слабо мерцающим экраном настольного компьютера имелось отверстие для банковского ключа и белая площадка для идентификации отпечатков пальцев. Похоже, в этом заведении плату с клиентов предпочитали получать вперед. Однако где же хозяева. Или они считают, что если человек решился сюда прийти, его уже не смутит никакая задержка?
В глубине приемной Кэл заметил вторую дверь; за нею обнаружилась другая комната, чуть побольше, напоминающая кабинет неряшливого стоматолога. Три кресла с откидывающимися спинками, передвижные ширмы на колесиках. Вместо подносов с зубоврачебными инструментами — две параллельные пластины у каждого подголовника, от которых тянутся провода к стойкам, набитым электроникой. На полках — эфирные маски, смахивающие на намордники. Удивляясь скудности оборудования, Кэл огляделся. Помещение казалось совершенно незнакомым. В дальнем конце процедурной виднелась еще одна дверь.
— Здравствуйте, — повторил Кэл. Куда же они все подевались? Он снова взглянул на кресла, надеясь на внезапное прозрение. Никакого эффекта. Подсознание молчало. Кэл подошел и осторожно опустился в одно из кресел — может, это поможет? Материал обивки неприятно холодил кожу.
Подголовник оказался как раз на нужном уровне, но и это не пробудило у Кэла никаких ассоциаций. Он рылся в памяти так усердно, что не услышал, как хлопнула дверь.
— Приемная в той комнате. Попрошу вас вернуться туда. — Кэл вздрогнул и проворно соскочил с кресла.
Перед ним стоял высокий мужчина.
— О, да это вы! — вдруг воскликнул незнакомец, и, пока Кэл лихорадочно искал подходящий ответ, спросил: — Позвольте предположить… э-э-э… вы меня не помните?
— Конечно, нет. И полагаю, это в порядке вещей, так? — на груди у мужчины болталась табличка с именем и должностью, но лицо его, по правде говоря, было Кэлу совершенно незнакомо.
— Да, если не считать того, что, как правило, второй раз сюда не приходят. — Речь владельца салона была ровной, движения — спокойными, но в глазах угадывалась тревога.
— Так, значит, вчера ночью я у вас побывал?
— Ну конечно, — нетерпеливо сказал мужчина. — Вы что, потеряли брошюру?
На мгновение Кэл почувствовал себя карманным воришкой, застигнутым на месте преступления.
— Не знаю, о чем вы, — промямлил он. — Когда я пришел в себя, ее рядом не было.
— Нет, ну как же! Я сам видел, как вы читали брошюру, когда проснулись; я еще посоветовал вам взять ее с собой. Видите ли, процедура на пару часов нарушает и работу краткосрочной памяти. — Очевидно, заметив отсутствующее выражение на лице Кэла, муж чина пояснил: — Краткосрочная память — это своего рода перевалочный пункт. Информация удерживается там, пока мозг не разместит ее в долговременной памяти. Вы помните последние события?
— Часов десять—двенадцать.
— Ну тогда все в порядке. В чем же проблема? — Человек взял Кэла за руку и повел в приемную, Кэл послушно пошел за ним.
— Проблема в том, что я забыл свою жизнь.
Мужчина остановился и метнул на Кэла тяжелый взгляд.
— Ничем не могу помочь. Вы заплатили мне за то, чтобы я это сделал.
— Хорошо, хорошо. Скажите, а я был один? У вас не сложилось впечатления, что я принял не совсем верное решение?
— Вы шутите; вы были совершенно один и дождаться не могли, когда же я наконец начну.
Кэл тяжело опустился на стул.
— Вы абсолютно уверены, что меня никто не привел?
— Ну сами посудите — здесь не так-то много места.
Будь у вас сопровождающий — неужели я бы его не заметил?
— И все-таки странно… Я слышал, обычно стирается примерно год, а я потерял целое десятилетие.
— Послушайте, мистер, ведь я только делаю свою работу. Вы ворвались сюда, как будто за вами гналась стая волков, и торопили меня, несмотря на все мои предостережения. Что же вы теперь от меня хотите?
— Хочу, чтобы память вернулась, — строго сказал Кэл.
— Она вернется. Постепенно. Но пройдет несколько месяцев, прежде чем этот процесс начнется, и идти он будет медленно.
— А есть какой-нибудь способ его ускорить? — Кэл решил не распространяться о том, что уже многое вспомнил — за исключением последнего года, который и был самым важным.
— Извините, — сказал владелец салона, незаметно подталкивая Кэла к двери. Кэл стряхнул с себя его руку.
— Полиция накладывает на вас какие-нибудь ограничения? Вам нужна лицензия?
— Нет.
— Я объяснил, зачем мне это понадобилось?
Человек отрицательно покачал головой.
— Вы можете сказать мне ещё ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ?
Та же реакция.
— По крайней мере еще один экземпляр той брошюры вы мне дадите?
Мужчина молча открыл дверь, взял с полки брошюру и протянул Кэлу.
— Премного благодарен вам за понимание, — ядовито сказал Кэл.
Владелец салона ничего не ответил, и Кэл ушел.
Выйдя наружу, он взглянул на два нависающих континента с легким отвращением, но уже без головокружения.
— Ничего не понимаю, — сказал он вслух.
— Почему вы пришли сюда вчера? — поинтересовался Винсент.
— Ага. Пожалуй, с этого момента я попрошу тебя запоминать все, что происходит. Не исключено, что такое повторится, и тогда мне хотя бы будет на что опереться.
— Что конкретно я должен помнить?
— Точных указаний я пока дать не могу, так что решай сам. Например, вряд ли тебе стоит запоминать, что я ем.
— Ну что ж, я могу хранить информацию несколько месяцев, не опасаясь переполнения, но полиция имеет право меня допросить, если только вы ясно и недвусмысленно не запретите мне разглашать ее.
— О'кей. Есть еще проблемы?
— Учитывая большой массив данных, время поиска возрастет до нескольких миллисекунд, но сомневаюсь, что вы сможете заметить разницу.
— Ну тогда поехали. Если я захочу забыть что-нибудь конкретное, то скажу тебе об этом прямо. А для начала, — он бросил взгляд на брошюру, — этого парня зовут Пауло Фролл. Его заведение открыто двадцать четыре часа в сутки. Если у него и есть причины лгать, мне, они, во всяком случае, не ясны.
— Заметано.
Кэл отправился обратно в Гринвич. Всю дорогу молчал и только перед самым домом вдруг остановился и сказал:
— Не исключено, что Никки уже вернулась. Я выключу тебя ненадолго. Спокойной ночи, Винсент. — Он помолчал пару секунд. — Ты меня слышишь?
Ответа не последовало; Кэл отпер дверь и вошел в дом. Внутри было тихо. Он заглянул в гостиную и снова прислушался. Никого.
— Здравствуй, Винсент, — сказал он наконец.
— Поспать не дадут.
— Ее еще нет; ты можешь выключиться сам, когда она войдет?
— Si, senor*.
— Отлично. Посмотрим, не появилось ли чего-нибудь новенького про труп. — Кэл уселся за компьютер и вывел изображение на стенной экран.
После нескольких неинтересных сообщений на экране появилась та самая девушка, которая брала интервью у Расса Толбора.
— Следователи подтвердили, что найденный сегодня утром в доке С5 человек был убит, — сообщила она. — Жертву звали Габриэль Доминго, он был рабочим-строителем. — Затем она повторила то, что Кэл уже слышал.
Имя убитого не говорило Кэлу ровным счетом ничего, но когда голопроектор спроецировал в пространство медленно вращающийся бюст жертвы, Кэл невольно стиснул пальцами ручки кресла.
— Гэйб, — машинально произнес он, лихорадочно соображая, откуда у него эта странная уверенность, что когда-то они были знакомы. Сокращенная форма имени вырвалась сама собой, но больше об их взаимоотношениях ничего вспомнить не удавалось. Кто они, коллеги? Старые друзья? Соучастники? Поверить в то, что это он убил Доминго, Кэл не мог.