Выбрать главу

САЛОН «ЖЕЛАНИЕ»

1

«С новым счастьем, господа! С новым годом, люди! С наступающим, товарищи!» Со всех сторон талдычат: «С новым, с новым, с новым!», cловно, и в правду что-то изменится, кроме цифры в календаре. А сколько шума, сколько нешуточных ожиданий, предчувствий! Елки, мандарины, шары, серпантин, кофетти… Психоз праздничной лихорадки – покупки, стрижки, магазины, салоны, возбужденная суета, озабоченность какими-то приметами, предсказаниями, приготовлением стола и собственным обновлением. И маята и трепет… Тихий голос опыта противно каркает, что все это – пустяки, суета сует. И вопреки его скучной умудренностью расцветает робкая надежда «а вдруг?» Вдруг произойдет, случится то, что так давно ждал…

Над новогодним базаром гремит музыка, пахнет чебуреками, апельсинами, но сильнее всего хвойный дух – мощный возбудитель предпраздничной лихорадки. Мишура, огни, водопады сверкающей канители и легкий снежок, сам по себе совершенно волшебный. Если, конечно, смотреть не под ноги, где он хлюпает, превращенный в грязное месиво, а в небо. Пусть блеклое от московских огней, пусть хмурое, серо-буро-малиновое, а вовсе не звездное. Но огромное, щедро сеющее эту мелкую, ювелирную благодать на радостно взволнованный мир.

Шуша утерла нос рукавом стеганной куртки и вздрогнула от ужаса: рукавом нос! Да еще на людях! Разве она могла позволила себе такое прежде… Так то прежде! Так то – Александра Беляева, Сашенька – отличница, мастер спорта в одиночном фигурном катании, модница, звезда школьных праздников… Нашла о чем вспоминать! Разве это существо в берете по уши, бесформенном пуховике и пудовых бутсах с лету делала два с половиной оборота в финальном Итальянском танго и задавала тон на дискотеках? Разве за ней таскал сумку блистательный фигурист Антоша Грюнвальд, а преподаватель истории Илья Борисович Соболев, так захватывающе рассказывавший об эпохе Возрождения, на выпускном экзамене чуть ли не плакал: «У вас замечательное научное будущее, детка!» Тетка, скукожившаяся над лоточком с косметикой в промозглой слякоти базарчика – это что-то отдельное, бесполое, бесполезное, неумелое. И невезучее. Три дня до Нового года – торгуй и торгуй! А в кармане ни копья, одни долги. Вон, страждущие приобрести подарки стадами ходят. А прилавок с продукцией парфюмерной фирмы «Керри» народ обтекает, словно на нем написано что то нехорошее типа: «Не подходи – убьет» или «Осторожно! Энцефалит». Лишь какой-нибудь чудак зарулит, рассеянно покопается и в сторону. Хорошо еще, если не нанесет материальный ущерб. Вторую пудреницу за день разбили. Значит, вычитай из прибыли. Да какая там прибыль – одни слезы. Плакался подарок Зинуле.

«Глазами умными в глаза мне посмотри…» умолял голос Киркорова, доносящийся из киоска с видео и аудио продукцией. Соответствуя его пожеланию, молоденький мент, обходящий ряды с альбомом находящихся в розыске преступников, строго заглядывал под кавказские козырькастые кепки и пышные меха гостей с Украины.

Цыганки заявились целой толпой, но не гадать – отовариваться. То же ведь имеют право на отдых. И тоже мечтают. Все в эти дни мечтают пуще обычного, словно впали в детство, словно и в самом деле услышит их просьбы добренький всемогущий дедуля с мешком подарков.

Огоньки на кафетерии мерцают, заманивают, переливаются зеркальные шары, разбрызгивая радужные лучи. А чего сверкают, чего заманивают? Обман, сплошной обман. Уж ей-то, Шуше, смешно иллюзиями маяться.

Шуша и есть Шуша. Так она называла себя в детстве, искажая труднопроизносимое имя Шура. И близкие называли девчушку так же, симпатично с умилением. Теперь в устах матери, адресующей дочери в основном упреки, «Шуша» звучит довольно обидно. Но еще хуже строго официальное «Александра». «Опять отмалчиваешься, Александра!?», «Пора за голову браться, Александра!» А тут и возразить нечего – одиночка с ребенком и кладбищем не осуществившихся надежд. Полная дуреха, обманувшая ожидания матери, преподавателя Соболева, Антоши Грюнвальда и многих других хороших людей, веривших в незаурядную будущность Саши Беляевой. Обычная фефела и, как оказалось, ни к чему не приспособленная.

«– Ты, главное, языком бойче молоти и голос попризывней сделай…» – наставляла Сашу торговым хитростям подруга Ларка, выделившая ей прилавок от собственной торговой точки. Ларка от рождения такая – языкастая, себя в обиду не даст. И друзей защитит. С принципами девушка, хоть и из трудной, пьющей семьи. За оптимизм и воинствующую доброту ее полюбил молодой «опер» Олег, невероятно похожий на богатыря Доценко из телесериала по романам Марининой. Саша обещала наставлениям подруги соответствовать. И вот торчит пнем у прилавка, с красным носом и горбом спрятанной под куртку косы. Стоит, себя жалеет. Стыдно, Беляева, ох, как стыдно!