Любимая сказка вливала в Саманту бодрость, и незнакомые слова открывали ей свои тайны.
Она была обыкновенной девочкой.
Она была необыкновенной девочкой.
Необыкновенность была заложена в ее обыкновенности.
В Артеке жили дети многих национальностей, звучала разноязычная речь, и Саманте пришла мысль, что Артек - великолепная модель устройства общества... "Если люди всего мира будут жить так, как живут в Артеке дети, - рассуждала девочка, - тогда не будет вражды, не будет войны. Пусть все президенты и другие правители приезжают сюда учиться управлять миром".
Но когда Саманта поделилась своими мыслями с Маленькой Наташей, та покачала головой.
- Думаешь, не приедут? - спросила Саманта.
- Они здесь были. Они все время приезжают. Но ничему не могут научиться.
- Когда сюда приезжал наш президент Рузвельт, была война. А после его приезда вскоре наступил мир, - возразила подруге Саманта.
- Тогда было другое время, - задумчиво отозвалась Наташа.
- Ты хочешь сказать, что, когда идет война, люди особенно сильно хотят мира?.. Неужели для мира нужна война?
Девочки долго молчали. Потом Наташа сказала:
- Наш народ так тяжело пережил войну что всегда хочет мира. Ты даже не представляешь себе как хочет.
Саманта ничего не ответила.
- Когда ты побываешь в Ленинграде, многое поймешь, - задумчиво произнесла Наташа. - Пойдем купаться?
Ах, это ласковое, теплое море! Кто сказал, что оно черное? Оно лазоревое! Нет, изумрудное! Его веселое беспокойство передается людям. Оно поднимает тебя на волну, и начинает казаться, что ты его частица, частица стихии. И в тебе от дружбы с морем крепнет бесстрашие.
Две подруги перешагнули через белый гребень прибоя и замерли в ожидании новой волны.
Я представляю себе, как Саманта наклонилась и, сложив ладони ковшиком, зачерпнула воду.
- Кто сказал, что это море черное? Разве эта прозрачная вода похожа на чернила?
И тут подкатила хорошая упругая волна, подружки бесстрашно бросились вперед, и вот уже две шапочки, как два поплавка, запрыгали на волне.
А потом они дружно нырнули. А вынырнули в другом месте и, слизывая с губ соленую воду моря, шумно задышали.
- Какая прекрасная соленая вода! - крикнула Саманта.
- Об этой воде сложена песня, - отозвалась подруга.
- Поплыли дальше!
И снова два "поплавка" запрыгали на волне.
После купания подруги упали на горячую гальку и молча лежали, упершись подбородками в локоть. А вокруг них постепенно образовался кружок из ребят.
- Пусть расскажет про Америку, - попросил Наташу рыжий мальчик, напоминающий Саманте ее приятеля Дуга.
- Пусть расскажет про гангстеров! - требовал его сосед с обгоревшим кончиком носа. - У них много гангстеров. Они ходят по улицам с пистолетами под мышкой?
Но когда Наташа перевела, Саманта рассмеялась:
- Так же, как по Москве ходят медведи. Это только в кино истории с гангстерами такие увлекательные. А в жизни они приносят людям горе.
Ребята притихли. И вдруг Саманта предложила:
- Я лучше расскажу... про таксиста Бик Бена. Его так звали за высоченный рост. В Лондоне самая высокая башня с часами называется Бик Бен... - Саманта рассказывала, а Наташа переводила. - Это было давно, когда в нашем городке появился первый таксомотор, Бик Бен стал первым таксистом. И у него был друг - большая черная собака ньюфаундленд Гаспар. Бик Бен никогда не расставался со своим другом. И даже в машине Гаспар сидел всегда рядом со своим хозяином. Но не всем в городе нравилось ездить в одной машине с собакой. И в один прекрасный день Бик Бен нашел своего черноногого друга мертвым...
Было тихо. Только море булькало и перекатывало мелкие камешки. Низко над морем плыли небольшие призрачные облачка, которые почему-то всем сразу напомнили Гаспара. Только воображаемый облачный Гаспар был белым, как на негативе.
- Что же сделал Бик Бен? - продолжала рассказ Саманта. - Он долго ходил по городу, словно искал обидчика. А потом вернулся домой. Положил мертвую собаку на сиденье, завел ручкой мотор, сел рядом, включил счетчик - и поехал. С той поры в нашем городке никто не встречал Бик Бена. Среди людей стала ходить легенда, что Бик Бен с мертвым Гаспаром до сих пор ездит по всей Америке. Днем и ночью, в жару и в стужу он за рулем. Машина мчится, а счетчик работает - счет растет. И настанет час, когда Бик Бен остановится и предъявит людям счет за их жестокость. Видимо, пока странный шофер считает счет за убитого друга недостаточно большим. Рассказывают, что его встречают на дорогах Америки. На стареньком "форде" с подножками, со спицами на колесах, с резиновой грушей старинного сигнала. То в Калифорнии, то в Вирджинии он появляется и исчезает... появляется и исчезает. Вот такая американская история.
Девочка замолчала. Ребята, дослушав перевод, тоже молчали. Не задавали вопросов. Не откалывали шуточки.
Только похожий на Дуга рыжий мальчик сказал:
- Тяжелая история.
А пучеглазая девочка с двумя коротенькими косичками за спиной, окая, как окают все волжанки, прошептала:
- У меня тоже есть собака... У человека вообще должна быть собака.
Где-то вдалеке запела труба.
Президентское кресло
В Ливадийском дворце даже в жаркую погоду прохладно и дышится легко, воздух пахнет снегом и попадает сюда прямо с высоких гор.
А за окном крымское солнце, пылающие цветы иудиного дерева, нежные олеандры и зеленое море виноградников. А за виноградниками настоящее море - живое, дышащее и тоже зеленоватое.
В большом зале высокие окна и колонны. И круглый стол, покрытый светлой скатертью.
Саманта медленно шла по залу, и паркет поскрипывал под ее шагами, как морозный снег.
А потом ее подвели к креслу, стоящему у круглого стола, и сказали:
- В этом кресле сидел президент Рузвельт.
Девочка внимательно осмотрела ножки, подлокотники и погладила спинку рукой.
- Можно мне посидеть в этом кресле? - неожиданно спросила она.
Ей разрешили.
Саманта осторожно забралась на сиденье, уселась поудобнее и задумалась.
Никто не прерывал ее мыслей.
А в мыслях Саманта увидела президента Рузвельта. Она сразу узнала его седые, мягкие волосы, тонкие черты благородного лица, глаза, вопросительно смотрящие из-под стеклышек пенсне. Она узнала его, потому что портрет Рузвельта висел у папы в кабинете.