— Кстати, ты был у меня дома? — Герберт потерся носом об ухо Корвина.
— Да, там все в порядке. Ни одной пылинки, и роза стала еще красивее. Улли старается от всей души.
Улли был слугой Герберта, которого он выбрал из гоблинов методом многочисленных проб и ошибок.
— Ой, я же тебе письмо привез от Игрейны! — Корвин дотянулся до жилета и вытащил из кармана многократно сложенный лист бумаги.
Герберт сел, подложив под спину подушку, и принялся за чтение. Корвин искоса поглядывал на него. Равнодушный к мимолетным романам вампира, он безнадежно ревновал его к Игрейне. Королева гоблинов прочно занимала в жизни Герберта гораздо более важное место, чем он сам.
Герберт засмеялся.
— Гномы опять устроили свару с гоблинами. При молчаливой поддержке троллей, разумеется. Теперь башню ремонтируют. Джарет сменил всю охрану.
— Я застал финал этой истории, — улыбнулся Корвин.
Он помнил, как всё началось, как раз в тот год, когда они с Гербертом влюбились друг в друга. Король гномов предложил Джарету план по восстановлению безопасного пути в Эринию — под предлогом налаживания торговых связей между мирами. Причем гномы брались разобрать западную башню замка и собрать ее за пределами Лабиринта за символическую плату. Джарет потребовал за ту же цену восстановить замок. И когда Альбрехт согласился, окончательно уверился, что гномы преследуют какую-то иную цель, нежели торговля. А уж когда к ним в помощь прибыли тролли, всё стало ясно.
— Ториус с Альбрехтом до сих пор ждут, когда Джарет отправится в бессрочный вояж по вселенной. Ну пусть подождут еще лет эдак сто, — Герберт сложил письмо, приподнял край перины и достал из-под нее большую плоскую шкатулку. В ее двух отделениях лежали письма. Корвин с горечью отметил, что посланий Игрейны больше, чем его.
— Как поживает Алиас? — Герберт спрятал шкатулку и снова прижался к Корвину.
— Пытается воспитывать Ринальдо. Без особого результата, на мой взгляд. Мальчишке пора уже определяться, к чему у него талант, а он носится по Лабиринту с гоблинами и усложняет жизнь бедолагам, угодившим на испытания Джарета. И эта его страсть к музыке… Отец взбеленится, когда узнает.
— Может, его талант как раз в музыке и заключается, — усмехнулся Герберт. — А ты слишком много требуешь от младшего брата.
— Он что, тебе жаловался?!
— Он не жалуется, просто иногда рассказывает кое-что.
Корвин сделал мысленную пометку серьезно поговорить с братом. С тех пор, как Ирис окончательно, по ее словам, порвала с Алиасом и эмигрировала в Эринию, Ринальдо стал совершенно неуправляемым. Отец его избаловал до безобразия.
— Ты есть хочешь? — с надеждой спросил Герберт. — Я какао сварю.
Корвин содрогнулся.
— Спасибо, я не настолько голоден, чтобы пить твою отраву.
— Я сварю без перца.
— А так же без кардамона, корицы, спирта, соли и неизвестной дряни, непонятно как оказавшейся в сахарнице, — безжалостно перечислил Корвин. — Только с молоком. Коровьим.
Герберт надулся.
— Тебе не понять моей творческой натуры.
Корвин окинул его медленным взглядом. Герберт улыбнулся, облизнув клыки.
— Вари какао, — обреченно согласился Корвин. — Но попозже, часа через два.
Какао они пили уже ночью, и к тому времени Корвин так проголодался, что даже острый запах незнакомой пряности не мог испортить ему аппетит.
— А это что? — он вытащил из стопки растрепанных фолиантов новенькую книгу в красно-черном сафьяновом переплете.
— Отец прислал, — Герберт скорчил страдальческую гримасу. — Можешь забрать себе. Я ее даже открывать не стал, мне и личных воспоминаний хватает.
— «Дорога боли: этапы трансформации души и их влияние на облик демона», — прочитал Корвин. — Это граф написал? Обязательно прочитаю. Алиасу, полагаю, тоже будет интересно ознакомиться.
Герберт промолчал. Он сидел на подоконнике, поджав ноги, и прижимал к себе кружку с какао, словно хотел согреться, хотя в комнате было тепло.
— А в Эринии бывает зима, — негромко сказал Корвин. — Вам повезло открыть ее летом, а то бы замерзли.
— Да, повезло, — Герберт повернул голову. Его глаза поблескивали в темноте. — Особенно нам тогда повезло наткнуться на шершней.
Корвин сочувственно кивнул.
— Сейчас их почти всех уничтожили. Разве что в самых глухих лесах еще остались.
Шершнями переселенцы называли черно-желтых летучих мышей, охотящихся стаями по ночам. Яд, который они впрыскивали при укусе, вызывал у людей мучительные судороги. А у фейри — кошмары и полную потерю магических способностей на пару дней. Корвин замер. Неужели в этом разгадка тайны, не дающей покоя Алиасу? Джарет и Игрейна обязаны Герберту жизнью? Корвин боялся поднять глаза. Если вампир поймет, что проговорился…
— Ты часто будешь туда уходить? — спросил вдруг Герберт.
— Скажем так, я буду часто приходить оттуда, — Корвин перевел дух. Пронесло.
Герберт невесело усмехнулся.
— Привязанность, — он поболтал остатки какао и выпил их. — То, что приходит после любви. Я всегда полагал, что это скучно.
— Не знаю, — Корвин подошел к нему и обнял за плечи. — Моя любовь никуда не уходила. А что касается скуки, то я просто мечтаю с ней познакомиться, но пока что безрезультатно.
— Вот это твое желание я выполнять точно не собираюсь, — Герберт спустил ноги с подоконника и обхватил ими Корвина. — Кори, а тебя ведь не обыскивают на границе, верно?
— Ты предлагаешь мне стать контрабандистом?!
— Ну зачем же сразу кричать, моя любовь? — Герберт забрался теплыми пальцами ему под рубашку. — Какая контрабанда, что ты! Так, кое-что туда, кое-что оттуда. Я тебе список напишу.
— Тебе деньги нужны?
— Не откажусь. Но гораздо больше мне нужны некоторые ингредиенты, которые в Эринии, можно сказать, под ногами валяются, а у нас ценятся на вес золота.
Что-то в этой фразе было неправильным. Но когда Герберт смотрел такими умоляющими глазами, у Корвина плохо получалось мыслить логически.
— Пиши свой список, — вздохнул он. — Но если Джарет меня на этом поймает, я на первом же допросе тебя выдам.
Герберт призадумался. Кое-что из желанных ингредиентов запретил к ввозу именно король гоблинов. Становиться мучеником науки Герберту не хотелось.
— Но ты же не попадешься? — он прижал к себе Корвина и крепко поцеловал. — Ради меня.
Корвин покорно кивнул. Ради Герберта он был готов на многое. Особенно охотно он был готов ради него не оказаться в пыточной камере короля гоблинов.
Герберт положил голову ему на плечо и тихонько замурлыкал. Оказывается, в привязанности нет ничего страшного. А если ему всё-таки надоест, всегда можно найти способ освободиться. В конце-концов, Корвин сам сформулировал ограничение своего желания — до конца жизни. Да, кое в чем он так и остался доверчивым жеребенком.
Корвин смотрел поверх головы Герберта в темноту ночи и размышлял, кто кого сегодня заарканил? Ясно одно — теперь они связаны, и если он хочет прожить как можно дольше, придется постараться. До сих пор ему удавалось удерживать Герберта, удастся и дальше.
— Некромант и алхимик, — он бесшабашно улыбнулся. — Уникальный дуэт. Клянусь, о нас еще сложат легенды.
Герберт откинул голову и засмеялся. Далеко от них в Лабиринте на долгую минуту остановились все часы.
— Что бы это значило? — Игрейна озабоченно посмотрела на Джарета.
— Переломный момент, — он подкинул на ладони хрустальную сферу, и она раздвоилась. — Такое уже было и не раз. Происходит что-то важное для истории всего Подземелья. А возможно, не только для него. Начинаются по-настоящему интересные времена. И это прекрасно, моя радость.
Игрейна кивнула. Интересные времена были проклятьем для всех, но только не для них. А если в этом участвует Герберт… Она счастливо улыбнулась. Они еще долго будут вместе.