Остальные тоже вскочили и принялись орать, подбадривая лидера — Любу. Конечно, лидера не в общем понимании, а лидера в затеивании ссор.
Я, как всегда, воспользовалась случаем и подошла тихонько к Сергею. Быстрым движением вынула из кармана шорт две карты памяти и передала ему.
— Отдай Борису.
— Понял. Удалось, значит?
Мы говорили шепотом, наклоняясь друг к другу, чтобы расслышать.
— Ага. Это ж я!
— Молодчина.
— Ну как там Юлька?
— На лошадях сегодня каталась.
— Да? И не побоялась? Не узнаю свою подругу. Ей явно шоу на пользу идет. Не то что мне…
— Я так понял, что вроде ей не досталось коня для репетиции. Но для промежуточной серии я ее снял. Так что в седле она опробовалась.
— Как у нее тренер?
— Ты знаешь, на мой взгляд не очень. Орал там на всех, чуть что — за нож хватается! Ну знаешь их — люди гор. Такие вспыльчивые. Но ей почему-то нравится.
— Рада, что они поладили.
— Прикинь, он ее персиком называет! — совсем уж разоткровенничался Серега.
— Что? — Я хихикнула. Ну надо же. Юлька — и персик! Прикольно.
Чтобы не вызвать подозрений, я отошла от него в другой конец импровизированной комнаты.
Когда потасовка завершилась (а завершилась она по традиции с победой главных, как мы их называем внутри племени «главнюков»), группа села в вертолет и улетела. А мы снова остались на острове. Тревожные, голодные, злые и вздрагивающие от каждого шороха пальмовых листьев.
Остров, день 7-й
Вчера никто так и не прилетел. Ни провизии, ни «специалистов», ни ведущего со съемочной группой мы не дождались. Честно говоря, я лелеяла в душе надежду, что среди этих самых специалистов окажется мой ненаглядный дядя Борис или его старший брат, или хотя бы господин Захватов, что означало бы, что меня не бросили, что они следят, охраняют и заботятся. А сегодня надежды уже не осталось. Да и как я могу надеяться увидеть кого-то среди людей на вертолете, если нет никакого вертолета?
Измученные предыдущей бессонной ночью, вечером мы тоже терпели как могли, но все же заснули. Все восемь человек сгруппировались в один кружок между двумя хижинами, возле костра, и спали недолго, но крепко и едва ли не в обнимку.
А с утра я решила на всякий случай наладить отношения с социумом. А то вдруг крокодил снова проголодается и выйдет из своих джунглей? Тогда будет не до этого. Получится, что я уйду из этой жизни обиженной и непрощенной в одном флаконе. Так нельзя.
— Аня, можно тебя на минутку? — отозвала я Кучерявую в сторонку, пока остальные бились над вопросом, почему к нам никто не прилетел вчера, находясь все в том же месте, так же в одной куче.
— Да, Катя. Что ты хотела? — доброжелательно обратилась ко мне Лебедева, когда мы ушли в сторону, ближе к воде.
— Это ведь ты написала Олега Владимировича?
— В этот раз? Да. Дважды. — В Анькиных глазах появилась ненависть. — За это голосование и за то. Потому что он чудовище. Я не понимаю, как ты можешь с ним якшаться после всего, что он сделал с тобой?
— Мне приходится. Он может многому научить, что поможет нам всем выжить. Пока что он полезен, понимаешь?
— Что ж, — вздохнула она. — Если ты можешь проглотить обиду во имя благополучия других, то ты просто ангел. Я бы не смогла.
Я видела, что Анька говорит серьезно, и была ей благодарна. Мы наконец-то наладили мосты.
— Прости, что я так вела себя… Ну… На работе. Знаешь, я не терплю конкуренции. А ты нравишься мужчинам тоже.
Правду говорить очень приятно. Поверьте, у меня просто с души свалился камень. Захотелось разрыдаться от этого облегчения и броситься коллеге на шею. И ходить теперь с транспарантом с надписью: «Аня — супер!»
— О, спасибо за откровенность, — раскраснелась та. — Знаешь, я тоже не сильно хорошо себя вела с тобой. Но сейчас я думаю, то, что мы попали обе на это шоу, не зная до этого, что обе собираемся проходить кастинг… — Я, конечно, промолчала, какими путями я сюда попала. Уж точно не по кастингу. — И там даже ни разу не встретились… — Ну, это как раз понятно! — Короче, я расцениваю это как знак судьбы. Мы должны сблизиться и помогать друг другу выстоять. Как считаешь? Все же у нас много общего. Мы одного возраста, работаем вместе, то есть в этом племени мы единственные, кто знает друг друга, к тому же, мы обе нравимся мужчинам. — Она хихикнула.
— Да, я целиком с тобой согласна, — заулыбалась я, а сама подумала: «Я-Гриша явно неспроста заговорил тогда об Аньке и наших с ней отношениях. Таких совпадений не бывает, он знал, что она будет участвовать». — А с Любой ты не водись больше, — заговорила во мне собственническая сущность. — Она плохая. Со мной водись!