— Теперь они знают, что у нас случилось, и прилетят! — огрызнулась Люба.
— А труп они не видели, можно подумать?
— Денис, камеры высоко, и мы не знаем, хорошее ли изображение получается в итоге. Может, им оттуда не видно, кто или что лежит на земле! Возможно, они пропустили нападение чудовища на Анну и теперь не могут понять, отчего мы тут стоим все.
— Чудовище пропустили, а вас заметят, да?
— Заткнись, пацан, — не выдержал Вова, который чаще остального любил помалкивать. Очевидно, Макаронинка не только во мне, Кожухове и Любаше вызывал чувство раздражения.
— Все равно это глупая затея, — пожал плечами тот и затих на некоторое время.
…Прошло три часа.
— Помогите! Помогите-е-е! — истошно вопил Денис перед камерой, перекрикивая даже Витю и Вована.
Теперь мы уже все столпились возле камеры, так как на ней загорелась кнопочка прямого включения. Мы предполагали, что камеры работают круглосуточно, но куда идет сигнал и не блокируется ли он где по дороге — на это ответить могли только крутые дяди, по чьему извращенному желанию десять человек здесь и очутились. Зато прямой эфир — единственный шанс достучаться до людей. Ведь вчера было голосование, вечером первую серию могли уже пустить в эфир, тогда по логике вещей федеральный канал уже должен начать передавать сигнал. Возможно, кто-то из зрителей не поверит в случившееся, посчитает очередным фарсом для повышения рейтинга программы, но те, кто за нас в ответе, поймут все правильно: мы в беде, и нам необходима помощь.
— Мы сделали все от нас зависящее, — остановил соплеменников Олег Владимирович. — А теперь нужно подумать о том, что мы будем есть сегодня до прилета бригады.
— Вы думаете, это займет у них много времени? — спросила Лебедева. Нос у нее, к слову сказать, был красным, не то оттого, что плакала, не то просто сожгла на солнце.
— Милочка, это не делается так просто. Мы им чужие, никто не будет нарушать свои планы, если таковые имеются. Нам остается только ждать.
— Какие могут быть планы?! — взревела тетя Люба, пылая праведным гневом. — У нас тут ТАКОЕ случилось!
Остальные поддержали ее замечание, но Олег Владимирович имел свое собственное мнение, от которого отказываться не желал.
— Что ж, я пойду соберу фруктов, — уныло провозгласил Витя и поплелся в сторону джунглей.
— Эти желтые шары уже в печенках, — фыркнул Денис.
— Пойди и найти что-нибудь другое! — ответила ему Люба.
— Но ведь растут тут бананы где-то? Их даже без ножа открыть можно.
Анька оживилась.
— Да, я помню то место, где мы пытались дотянуться до них. Вместе с… С… Анной. Но не смогли…
— Хорошо, — молвил командир. — Аня и Катя идут со мной за бананами. Виктор собирает желтые плоды. Остальные — вперед за кокосами. Но кого-то одного нужно оставить на пляже, чтобы он встретил группу и привел их сюда.
Все посмотрели на Скелета.
— Все равно тебя явно не обуревает жажда деятельности, — пожала плечами Бордовая.
— Да ладно, понял я, понял, — противно прогнусавил парень и потопал на юг, к океану.
Мы трое направились в обход поля, Анька шла бодрым шагом. Чувствовалось, что ей хочется поскорее заняться злополучными бананами, чтобы отвлечься от мыслей о чудовищной смерти соплеменницы. Еле поспевая за Анькой, я тоже то и дело возвращалась к этому. Вернее будет сказать, почти и не забывала об этом, только иногда косилась на Генерала — не задумал ли чего? Зачем ему и я понадобилась в довесок к Аньке? Но так как ответа все равно не было, я продолжала вновь и вновь вспоминать увиденное — жуткую картину обезглавленного тела Анны.
Что она там делала? В очередной раз, возле поля конопли, если верить Олегу Владимировичу. Я слышала крики. То есть ее загрызли за три минуты до того, как я пришла. Или где-то около того. Несчастные три минуты… А что бы было, успей я раньше? Успела бы на свою смерть? Или, наоборот, спасла бы несчастную? И как она умерла все-таки? Все считают, что ее загрызло животное, один Кожухов высказал предположение, что убить мог кто-то из людей. А ушедшая в неизвестность голова — эти две вещи могут быть и не связаны друг с другом. Но второе может быть также следствием из первого: если убил человек и почему-то захотел спрятать голову. Как улику? Но почему не спрятал все тело целиком? Не успел? Или не имел такой цели? Ладно, прятать голову, чтобы затруднить идентификацию жертвы, но нас же ограниченное количество, к тому же руны на руках… Нет, я не понимаю. Бред. Однако возвращаюсь к трем минутам. Ее должны были и убить за это время, и отгрызть голову. К тому моменту, когда я подбежала, никого и ничего поблизости не было. И кусты не шевелились. Загадка… Еще одна загадка…