Макконнелл зашатался, поскользнулся и вальсирующей походкой описал полукруг.
— Бегите! — вскрикнула Эмили. — Скорей! Герр Сироп застыл как завороженный. Затем, преодолев оцепенение, выругался, развернулся и помчался обратно по коридору. Добежав до лестницы, он столкнулся с неуклюже карабкавшимся вверх марсианином.
— Что там стряслось? — спросил Сармишкиду. Герр Сироп подхватил его под мышку и поскакал вниз.
— Эй! — возопил марсианин. — Отпустите меня! Bist du ganz geistegestort?[59] Что это значит, сэр? Уруш нергатар шалму ишкадан! Сию же минуту! Versteh'st du?[60]
Рори Макконнелл прислонился на миг к переборке. Глаза его прояснились. Испустив хриплый рык, он бросился в погоню за инженером. Эмили подставила ему изящную подножку. Майор рухнул.
— Пожалуйста! — всхлипнула она. — Пожалуйста, милый, не вынуждай меня это делать!
— Но они же сбегут! — проревел Макконнелл, поднимаясь на ноги. Эмили стукнула его сковородкой. Он опустился на четвереньки. Девушка в отчаянии склонилась над ним и поцеловала побитую макушку. Майор распрямился, как пружина. Эмили стукнула его еще раз.
— Какой ты жестокий! — прорыдала она. Дверь люка закрылась за герром Сиропом. Он тут же включил систему разгрузки.
— Нато поскорее упираться отсюта! — задыхаясь, промолвил он. — Пока кэл не вырупил всю энеркию.
— Какой кэл? — возмущенно осведомился Сармишкиду.
— Наш! — пояснил герр Сироп, подбегая к пивной ракете.
— Ах наш! — Сармишкиду поспешил за инженером. Герр Сироп забрался на вершину конструкции и поднял подвижно закрепленный скафандр. Сармишкиду взлетел за ним, как обезумевший осьминог. Датчанин пихнул его в кабину, бросил кругом прощальный взгляд и тоже спустился в ящик. Закрепив скафандр на место, он наконец уселся на пол и перевел дух.
Единственным светильником в кабине была передняя велосипедная фара. Она освещала велосипед с прикрепленным к заднему колесу генератором; штаны от скафандра, восседающие на ящике с пивом; кучку навигационных приборов — таблицы, карандаши, логарифмическую линейку и блокнот; ящик с инструментами; два кислородных баллона и поглотитель СО2 и Н2 О вместе с электровентилятором; наскоро приляпанные рычаги, с помощью которых инженер надеялся управлять полетом; Сармишкиду, распластавшегося на ящике с крендельками, и, наконец, Клауса, нагло ворующего из пачки попкорн. А также, естественно, самого датчанина.
Кабина, прямо скажем, была набита под завязку. Воздушная помпа с урчанием начала высасывать из отсека воздух. Герр Сироп увидел, как за окнами сгустилась тьма, ибо флюоресцентный свет прекратил рассеиваться. А затем огромный люк открылся, словно по мановению волшебной палочки, и металлическая рама засверкала в звёздном сиянии.
— Тершись! — крикнул инженер. — Поехали! Деррик-кран изучил ракетку круглыми фотоэлектрическими глазами, схватил четырьмя клешнями, приподнял и осторожненько выпихнул в люк, который мгновенно закрылся с таким видом, будто благополучно избавился от кучи мусора. Поскольку снаружи не было никакой машины, чтобы принять ракету, она перевернулась вверх тормашками, отлетела на несколько метров от «Меркурианской девчонки» и поплыла за ней по орбите, вращаясь вокруг трех осей одновременно.
Герр Сироп сглотнул. Переход к невесомости был безобразно резким, и звезды, кружащиеся за окном, вызывали тошноту. Желудок у инженера нехорошо завибрировал. Сармишкиду стонал, уцепившись за ящик с крендельками всеми шестью щупальцами и прикрыв ушами глаза. Клаус верещал, кувыркаясь посреди кабины и тщетно пытаясь взлететь. Герр Сироп потянулся к рычагам управления, но ухватиться за них не сумел. Сармишкиду, приоткрыв один больной глаз, пробормотал:
«Бредовая дерьмовая хреновая сила Кориолиса». Герр Сироп с силой сжал зубы, прикусив заодно усы, поморщился, выплюнул их и сделал еще одну попытку. На сей раз ему удалось уцепиться за рычаг и дернуть его.
Облако моментально замерзшей пивной пены выплыло из боковой трубки. После нескольких неудачных попыток герр Сироп остановил-таки вращение ракеты и осмотрелся. Он висел в черноте, посреди ослепительных звезд. Справа по борту громадным месяцем горбился Грендель. «Меркурианская девчонка», похожая на длинную ржавую шпульку, плыла слева. Солнце, крохотное, но тем не менее яркое для человеческого глаза, заливало светом лысину инженера, проникая сквозь шлем скафандра.
Датчанин резко сглотнул, чтобы напомнить желудку, кто здесь хозяин, и начал обдумывать дальнейший курс. Сармишкиду злобно взирал на Клауса, который, зажмурив глаза и нахохлившись, отчаянно вцепился когтями в голову марсианина.
Герр Сироп продолжал размышлять. Разумнее всего было бы подождать еще немного, чтобы стартовать к Нью-Винчестеру с наиболее выгодной точки орбиты; но Макконнелл ждать не будет. К тому же любые преимущества старта с оптимальной точки все равно будут сведены на нет фантастической неуправляемостью самой ракеты. А потому лучше просто положиться на Бога. Инженер решительно взялся за рычаги.
Тихое урчание наполнило кабину, когда бочка первой ступени выпустила в космос свои пары. Сидящие почувствовали даже слабое давление, постепенно усиливавшееся по мере уменьшения массы. Направление стартового рывка не было абсолютно точным, и, естественно, сбалансирована вся конструкция была на авось, так что ракета опять попыталась закрутиться юлой. Руководствуясь показаниями собственного желудка и парочки примитивных измерительных приборов, герр Сироп пресек эту тенденцию с помощью боковых выхлопов.
И так, стреляя во все стороны белой пивной пеной, ракета-курьер медленно поплыла по вихляющей спирали в направлении Нью-Винчестера.
Глава 10
— О, дорогой, ненаглядный, любимый, — причитала Эмили, поглаживая голову Рори Макконнелла, — прости меня!
— Я люблю тебя тоже, — сказал гэл, садясь, — но, если ты не перестанешь бить меня по черепу, мне придется на время тебя запереть.
— Обещаю… обещаю… Нет, я не могу этого вынести! Любовь моя… — Эмили повисла на руке встающего майора. — Позволь им улететь! Я хочу сказать, они сбежали, и ты не мог им помешать — так почему бы нам не подождать их здесь и… Ну, я хочу сказать, в самом деле!
— Что ты хочешь сказать?
Эмили покраснела и потупила глазки.
— Если ты не понял, — чопорно сказала она, — то я объяснять тебе это уж точно не стану.
Макконнелл тоже покраснел.
А затем решительно направился в сторону мостика. Девушка побежала за ним. Он обернулся:
— Скажи мне только, на чем они удрали, и, возможно, я признаю себя побежденным.
Но когда Эмили проинформировала его, майор отрывисто хохотнул и заявил:
— Что ж, лихо придумано! Однако, имея в своем распоряжении рейсовое судно, я не могу просто так поднять кверху лапки. Мне искренне жаль, но шансов у них ноль без палочки.
Говоря это, Макконнелл уже обозревал в телескоп окрестности. И вскоре обнаружил ракету, хотя она казалась всего лишь песчинкой в сияющей звездами тьме. Майор нахмурился, пожевал губу и пробормотал себе под нос:
— Чтобы снять реверсивный механизм, нужно время, а я не такой уж опытный инженер. За это время ракета удерет еще дальше, и найти ее будет трудно. Если спуститься на Грендель за подмогой, то ухлопаешь несколько часов, пока пробьешься к самому и соберешь команду, я-то наши порядки знаю. А несколько часов — это слишком долго. Выходит, придется мне самому отправляться в погоню. Acushla, надеюсь, ты не сочтешь это предательством, если я попрошу тебя приготовить мне бутерброд или шесть и открыть бутылочку пива, пока я работаю.