Он прислушивается к незнакомому голосу у дверей:
- Квартира мистера Кинни? Курьерская служба доставки.
А хорош курьер, голос совершенно не дрогнул, хотя Брайан, не утруждая себя одеванием, отправился открывать в чем мать родила. Наверное, курьер натурал или слепой, иначе отреагировал бы. Джастин уверен, что его мистер Кинни не может не вызывать желания, он охуенно прекрасен. Но что там, интересно, принесли? Какие-нибудь подарки на их ненастоящую свадьбу?
Джастин помнит вчерашний разговор, помнит, что сказал ему Кинни и верит ему. Но все равно не может избавиться от не слишком приятных эмоций по этому поводу. Им нельзя жениться по закону – и этот факт отравляет всю радость от случившегося. Но все-таки, что там доставил курьер?
- Собирайся, Солнышко! – Брайан заходит в спальню, держа какие-то бумаги в руках. – Самолет через два часа!
- Какой еще самолет? – Джастин удивлен, но сердце колотится в предвкушении чего-то необычного и радостного. – Мы куда-то летим?
- Ага, - кивает Кинни. – Тут недалеко, за углом. В Канаду.
- Зачем? – Джастин, еще до конца не понимая происходящего, предчувствует что-то охуительно захватывающее.
- Как зачем? – ненатурально удивляется Кинни. – А кто вчера ныл, что мы по нашим законам не женаты и эта блядская свадьба ненастоящая? Так что, поднимай свой симпатичный голый зад с кровати, одевайся и поехали жениться. Там, где это разрешено по закону. Уж в этой ёбанной Канаде мы точно будем женаты и ты, наконец, успокоишься.
Джастин пораженно смотрит на Кинни и молчит. Все-таки Брайан – потрясающий!
И как ему самому это в голову не пришло!?
- Два часа… еще до фига времени… - Джастин тянет Кинни за руку, опрокидывая его на постель. – Иди сюда…
И Брайан, привычно переворачивая Джастина на живот, еще успевает подумать, что два часа – это, и вправду, почти вечность.
***
- Теперь ты успокоился? – они выходят из зала регистраций браков, где только что заполнили все необходимые документы. – Поздравляю.
И они целуются прямо у дверей, зная, что сейчас им никто не скажет ни слова.
- Ну вот… - растерянно говорит Джастин, глядя на как всегда красивого спутника. – Теперь мы, вроде как, по-настоящему женаты…
- Не «вроде как», Солнышко, а таки да. Причем, заметь, совершенно официально по всем гребанным бюрократическим законам этой милой гомосексуальной страны. Со всеми бумажками, которые по-настоящему годятся только на то, чтобы ими задницу подтирать, - Кинни улыбается, обнимая Тейлора за плечи. – Все, как ты хотел.
- Да, - Джастин даже не хочет ничего говорить – ему сейчас бесконечно уютно и хорошо. И спокойно, потому что Брайан снова сотворил для него чудо. – Знаешь… давай немного побудем здесь, а уедем чуть позже? Хочу, чтобы было тихо и только мы вдвоем. Я имею в виду, без того, чтобы каждые пять минут к нам кто-то врывался.
- Я как раз кое-что планировал, - Брайан вытаскивает ключи от арендованной машины. – Поехали.
И Джастин ничего не спрашивает, а только чувствует, как радостно колотится сердце.
Наконец-то Брайан полностью с ним, и не надо делить ни с кем его внимание даже на пять минут! Полностью. Его. Брайан. Кинни.
Тейлор несколько раз проговаривает фразу про себя, чтобы убедиться в её реальности.
Брайан искоса поглядывает на законного, блять, супруга, и ему и смешно, и непривычно. И еще как-то... интересно, когда он перестанет произносить слово «охуительно» и вспомнит, что в американском английском много красивых и литературных синонимов? Но это все-таки… все-таки… именно охуительно!
И Брайан едва заметно улыбается кончиками губ, словно боится спугнуть ощущение волшебства и счастья, которое он не так часто позволял себе идентифицировать, облекая в слова или видимые жесты. Гребанная сопливая романтика, мать её, так и разэтак! Про любовь эту блядскую он уже несколько раз говорил, как бы не превратиться в кусок сентиментального дерьма… но не сказать сейчас о том, что его распирает изнутри просто нельзя.
И он везет Джастина туда, где за него все скажет мир вокруг.
- Ты все предусмотрел, я смотрю? - с восхищением улыбается Джастин уже тогда, когда через полчаса они стоят на совершенно безлюдном и прекрасном берегу свинцово-серого зимнего Онтарио. Вокруг только скалы и ветер. И Брайан, который обнимает его со спины и прижимает к себе, упираясь подбородком в плечо. Ему неудобно так сильно наклоняться, но плевать сейчас на удобство. Он так хочет.
- Сделка есть сделка, - усмехается Кинни, краем глаза наблюдая за реакцией Тейлора. Полный восторг художника и ослепительная улыбка на лице Солнышка говорят, что он попал в точку. – Надеюсь, я заключил выгодный контракт.
- Если будешь выполнять свою часть соглашения, то да! – парирует Джастин, плотнее прижимаясь спиной к Брайану.
Он лучше всех знает, что скрывается за этими с виду совершенно не подходящими к случаю словами. И то, куда привез его Брайан говорит о его чувствах лучше и больше целой тонны долбанных слов.
Джастин вспоминает еще об одном деле. О том, что он хотел сделать, но забыл из-за всей этой свадебной суматохи.
Он снимает блестящий ободок кольца, чтобы посмотреть на надпись внутри, которую он до сих пор не видел. И долго смотрит немигающим взглядом на два коротких слова, за которыми скрываются пять лет противостояния Брайана с самим собой.
Два коротких слова, в которых – целая философия и эпоха для них двоих.
«I will» - «Я буду».
- «Ты не можешь дать мне того, что я хочу!»
- «Я не «не могу», я не буду».
Джастин помнит этот разговор слишком хорошо. Помнит и Брайан. Этими словами всё должно было закончиться, как полагал Джастин, уходя от Кинни. Но оказалось, что переосмысленные и вымученные, они дали им возможность всё начать сначала, открыв дорогу для новых отношений… гребанных отношений, которых Кинни так долго не хотел признавать.
- Значит, будешь? – шепчет Джастин, поворачиваясь в кольце рук Брайана. – Будешь… всё?
«Любить, быть рядом, говорить о том, что я тебе нужен…» - все это в одном «Будешь?» - мысли Джастина настолько явственно видны на его лице, что говорить уж точно ничего не нужно.
- Да, - быстро и смазанно, но для Брайана это – почти верх словесных признаний. - Однако, Солнышко, тебе не кажется, что произнесенные вслух, слова звучат совершенно по-мудацки? – Брайан глубоко целует Джастина, по привычке игнорируя вербально-аудиальную хуйню. – Предлагаю двигаться в сторону отеля или самолета, или чего-нибудь еще, пока моя задница не превратилась в кусок льда. И тем более твоя. Я не хочу отморозить об неё свой член.
- Вечный романтик, - смеется Джастин, облапив обеими руками своего мистера Кинни, который предпочитает дела словам. – Давай еще побудем тут немного – я хочу запомнить это все. И нарисовать.
Брайан согласно кивает, устраиваясь поудобнее в кольце рук Джастина, и они вдвоем долго смотрят в свинцово-серое низкое небо, сливающееся с гладкой тяжелой ртутью ледяной воды. И этот пейзаж вокруг им сейчас кажется прекраснее всего, что они когда-либо видели. Наверное потому, что они смотрят на него вдвоем.
А Брайан невольно думает о том, как сильно он благодарен ёбанной судьбе за ту ночь пять лет назад, и за то, что под фонарем на Либерти-авеню светловолосый мелкий засранец столкнулся тогда именно с ним. И еще больше за то, что он сам был не слишком обдолбан или пьян и не упустил его. А сейчас они снова стоят вдвоем, как пять лет назад. Только между ними теперь нет недоговоренности и лжи. Любовь? А хуй её знает… наверное, это все-таки она.
Кинни усмехается и утыкается носом в светлую макушку, крепче прижимая к себе свое персональное Солнышко, которое он больше никогда и никуда не отпустит.
Он дышит Джастину в волосы и слышит, как бьется его сердце рядом с ним.
И это – самое главное.