ЕВА: Мм… можно я тебя сфотографирую?
Эдуард уходит за кулисы.
ЭДУАРД: А?
ЕВА: Сфотографирую. Тебя. Можно? Это для моего проекта. Я фотографирую, разговариваю и выкладывают портреты с фразами людей. Называю их «говорящие головы».
Эдуард возвращается на сцену.
ЭДУАРД: Ты хочешь сделать из меня говорящую голову?
ЕВА: Угу. Можно?
ЭДУАРД: Ну да. Наверное.
Эдуард разводит руками.
ЭДУАРД: Мне как-то по-особому встать?
ЕВА (смеясь): Не надо.
Ева наводит телефон, затем убирает его, достаёт из рюкзака профессиональный фотоаппарат.
ЕВА: Освещение плохое. Сейчас.
Ева настраивает фотоаппарат. Эдуард стоит, как вкопанный, боясь пошевелиться.
ЕВА: Подумай о чем-то… Своём… Я тебя не убиваю.
Эдуард смотрит на неё. Кивает.
ЕВА: Уже подумал?
ЭДУАРД: Сейчас.
Эдуард отводит взгляд от Евы и смотрит в зрительный зал. Справа появляется Женя с книгой и закуривает вейп. Постепенно поза Эдуарда. расслабляется. Ева фотографирует со вспышкой – раз, другой. Эдуарда зажмуривается.
ЕВА: Готово!
Эдуард моргает несколько раз и трёт глаза. Ева убирает фотоаппарат.
ЭДУАРД: И что ты напишешь под моей головой?
ЕВА: Пока не знаю. А что бы ты хотел?
ЭДУАРД: Не знаю. Что-то умное. Или… «Помните нас, ибо мы тоже жили, любили и смеялись».
ЕВА (улыбаясь): Фуу! Ужасно пафосно.
ЭДУАРД: Для тех, к кому это относится, это совсем не пафосно. Это написано у ворот концлагеря в Дахау.
ЕВА: Упс.
Пауза.
ЭДУАРД: Ты говорила, что долго не работала?
Пауза
ЕВА: Месяц. Я до этого как-то перетрудилась, и конь… произошли некоторые собы… Катаклизмы, и надо было отдохнуть.
ЭДУАРД: От чего ты так устала?
ЕВА: Ну-у, это долгая, нудная и печальная история. Ты уверен, что хочешь её услышать?
ЭДУАРД: Ты попробуй рассказать её коротко и интересно.
Пауза.
ЕВА: Мне нужно сделать аборт, а я никак не решусь.
Пауза.
ЕВА: Я не из-за себя, это по показаниям. И все равно никак не решусь. Это слишком коротко, да?
Оба уходят за кулисы. Женя закрывает книгу.
ЖЕНЯ: Я, наверное, никогда не дочитаю эту страницу.
Женя уходит направо. Слева появляются Эдуард и Ева.
ЭДУАРД: Мы ходим кругами.
ЕВА: Как Винни-пух и Пятачок?
ЭДУАРД: Смотря кто из нас Пятачок.
Ева смеется и показывает на столы.
ЕВА: Кажется, оно. Нет?
ЭДУАРД: Что-то не похоже.
ЕВА: А по-моему, оно. Вон, написано. Какое-то грустное название для бара.
ЭДУАРД: Паба.
ЕВА: Ась?
ЭДУАРД: Да не важно. Так называется рассказ из "Ночной смены" Кинга. Ты не читала? У тебя же книжка лежала…
ЕВА: Читала, потому и говорю, что грустное название для бара.
ЭДУАРД: Паба. Я думаю, он так называется из-за земляничного пива.
ЕВА: Земляничного? Слушай, кажется, я была тут.
ЭДУАРД (с разочарованием): Да? Понравилось?
ЕВА: Кажется.
(задумчиво)
Уже не помню.
ЭДУАРД: Хочешь, поищем другое место?
ЕВА: Не-е. И так времени немного.
Оба смотрят в зал. Эдуард показывает пальцем.
ЭДУАРД: По кофе? Вон…
ЕВА (после большой паузы): Может, по господину Пивчанскому? Тут все пиво пьют. Земляничное.
(быстро)
Только мне безалкогольное…
Оба садятся за стол – рядышком, лицом к зрителям. Ева брезгливо касается скатерти.
ЕВА: Как думаешь, у нас уберут?
ЭДУАРД: Надеюсь. Тут вообще подходят или самим?.. Или…
Эдуард выходит за левые кулисы, но вскоре возвращается.
ЭДУАРД: Или. Сказали подождать.
ЕВА: Мм! Я тебе обещала показать, чем буду заниматься.
Ева кладёт рюкзак на колени, расстёгивает его и по одной вытаскивает проволочки с флажками: на конце каждой – фигурка.
ЭДУАРД: Этой собачке плохо?
ЕВА: Она очень старая. А вот что я должна сделать. Примерно.
Ева показывает Эдуарду распечатку средневековой миниатюры.
ЭДУАРД: Люблю средневековые штуки.
ЕВА: Да?