Андрей БАРАНОВСКИЙ
Возвращение «Мрiи»
Под Киевом на аэродроме Гастомель, принадлежащем АНТК им.Антонова, проводятся испытательные полеты самого большого в мире транспортного самолета АН- 225 «Мрiя («Мечта»), Созданная в рамках космической программы «Энергия-Буран», эта машина должна была возить на своей «спине» как сам космический многоразовый корабль, так и его ракету. Именно поэтому «Mpiя» имеет столь необычное для отечественных самолетов двухкилевое оперение размахом в 30 метров.
Перспективную космическую программу быстро закрыли. Ан-225, установивший во время только одного испытательного полета сразу 110 (сто десять!) мировых рекордов, оказался не у дел.
Иногда самолет показывали на московских авиасалонах, что не мешало постепенно разбирать его на запчасти для Ан-124-100 «Руслан». Ведь практически «Mpiя»- это полтора «Руслана». Но пришел срок, и летательный аппарат грузоподъемностью 250 тонн оказался востребованным современным мировым рынком.
Дело в том, что Россия и Украина совместно создали сеть воздушных перевозок сверхтяжелых и негабаритных грузов. Самолет Ан-124-100 способен доставлять на большие расстояния до 120- 140 тонн, однако постоянные клиенты все чаще интересуются возможностью транспортировки грузов весом до 225 тонн. Эксплуатация шестимоторного Ан-225, способного поднять в воздух груз еще и на «спине», позволит образовать новый сектор перевозок.
Ранее именно по такому пути пошли авиакомпании, владеющие «Русланами». Поначалу никто особенно не верил, что найдутся фирмы, готовые даже за очень большие деньги возить всякие бульдозеры, спутники, породистых лошадей. Но оказалось, что возникший с помощью этого самолета сектор грузовых перевозок – самый быстрорастущий в транспортной авиации.
АНТК им. Антонова не предает огласке показатели экономической эффективности использования «Mpiя» при перевозке сверхтяжелых грузов. Но некоторые расчеты провести можно -исходя из цен на подобные услуги для «Русланов», но с повышающим коэффициентом, который отражает монопольное положение этого самолета на рынке воздушных транспортных перевозок.
Так вот, один летный час «Руслана» обходится клиенту в 12-24 тыс. долларов. При перевозках грузов от 180 тонн и более верхнюю границу можно спокойно удваивать. После налета 420 часов все затраты на реанимацию Ан-225 окупаются, а дальше «грузовик» начнет приносить прибыль. Замечу, что самолеты Ан-124-100, принадлежащие компании «Волга-Днепр», в год имеют налет с коммерческим грузом около 900 часов.
Основными потребителями услуг «Mpiя» будут компании, которым требуется срочная доставка своей продукции к месту назначения в сроки, оговоренные контрактами. В противном случае их ожидают штрафные санкции, несопоставимые со стоимостью аренды этого самолета.
Ан-225 «Мрiя» с «Бураном» на космодроме Байконур
Фото Вячеслава Тимофеева
Полагаю, что из подобных расчетов исходили АНТК им. Антонова и производитель моторов запорожский завод «Прогресс», вложившие 20 млн.долларов собственных денег в восстановление самолета. Самой крупной статьей расходов стали шесть новых двигателей Д-18, каждый стоимостью 1,5 млн.долларов.
Работы по реанимации «Mpiя» заняли несколько месяцев. Так как в свое время самолет уже прошел государственные испытания, сейчас они проводятся по укороченной программе. Испытания должны закончиться к началу парижского авиасалона, который пройдет в Ле Бурже в конце лета 2001 г.и где «Мрiя» должна быть представлена потенциальным потребителям ее услуг.
По словам руководителей АНТК им. Антонова, они собираются выпустить еще одну-две машины Ан-225. Именно такой парк оптимален для создания рынка перевозок грузов до 250 тонн: в этом случае можно будет маневрировать в конце первого полугодия и в конце года, когда на фирмы, владеющие самолетами, обрушивается шквал заказов.
Но насколько эффективной окажется работа уникальных «транспортников» – это зависит не столько от потребностей рынка, сколько от финансовых возможностей авиакомпании, которая принадлежит АНТК и будет эти самолеты эксплуатировать.
В цехах киевского авиационного завода находится вторая машина в разобранном состоянии. Отдельно крылья, отдельно фюзеляж и полностью отсутствуют вся проводка и приборы. Третью «М piю» придется строить, начиная с нулевого цикла.
Фото автора
Профессия – штурман
Геннадий ХРАМЦОВ
Курсанты ВММТАУ на летней практике. Слева направо: первый ряд – Сильпягин О.Т., Тарковский А.С., Тряпицын А.В., Бронзов А.С., Гуржий И.А., второй ряд – Храмцов Г.А., Щербань А.П., Ключник U.K. (Аэродром «Водопой» в Николаеве, 1956 г.)
– Карты в полет взяли? – А как же, две колоды!
Считаю себя типичным представителем своего поколения авиаторов – ничего героического в моей судьбе не было. Родился в 1935 г. в городе Алейске Алтайского края. Отец, работник райкома партии, 24 июля 1941 г. ушел на фронт. Остались мы втроем – мама, сестра и я – без всяких средств к существованию. Как, впрочем, и многие семьи, у которых кормильцы отправились воевать с фашистами. Мама моя, Федора Ефимовна, образования и определенной профессии не имела. Поэтому, чтобы вырастить и выучить нас, ей пришлось очень много трудиться – порой, на самых черных работах.
В 1943 г. я поступил в 111-ю неполную среднюю школу Алейска, где учились дети железнодорожников, а после окончания седьмого класса перешел в школу № 1. Среди одноклассников (девяти мальчишек и восемнадцати девчонок) я оказался самым маленьким и худеньким. Однако именно тогда началась моя авиационная судьба.
Был в школе такой парнишка – Паша Новоселов, который агитировал всех откликнуться на призыв комсомола: «Молодежь – на самолет!». Ребята в те годы сильно увлекались авиамоделизмом, хотя материалы для постройки добывали с большим трудом: купить что-либо было почти невозможно. Все держалось на личном энтузиазме и смекалке, благодаря которым мы, ученики 6-7 классов, умудрялись делать даже летающие модели самолетов. А когда перешли в 9-й, нас пригласили в военкомат и поинтересовались, где хотим проходить военную службу. Все девять мальчишек ответили, что пойдут в авиацию.
Я мечтал летать только на истребителях. Но врачи из медицинской комиссии в военкомате отговаривали: «Посмотри на себя в зеркало! Ты же ручку управления потянуть не сможешь, а еще перегрузки и всякие другие сложности…». Тем не менее, в 1953 г. после школьных выпускных экзаменов, вместе с пятью одноклассниками я поехал в Барнаул подавать документы в летное училище. Отборочная военно-медицинская комиссия пропустила только троих: Виктора Самсонова, Василия Маматова и меня.
В ожидании распределения будущие курсанты слонялись по Барнаулу десять дней, а ночевали на соломе в подвале городского военкомата. Предполагалось, что мы попадем в Павлодарскую или Целиноградскую подготовительные летные школы, так называемые «первоначалки». К сожалению, набор шел в алфавитном порядке, и пока добрались до моей фамилии, все места оказались заняты. В армию идти было рано, возраст не призывной – 16 лет, поэтому мне порекомендовали вернуться домой. Потом, в ответ на мой протест, предложили служить в военно-морском флоте. Я ответил, что хочу быть только летчиком.
Прошло еще десять дней. Был уже июль месяц, когда в нашем подвальчике, где кроме меня «базировалось» еще 10-15 молодых ребят, появился майор в парадной морской форме, в белой фуражке, с кортиком у пояса. Все замерли, потому что такого мундира никогда в жизни близко не видели. Майор сообщил, что ознакомился с нашими личными делами и предлагает нам пойти в морскую авиацию. От неожиданности мы опять замолчали, потом долго думали: сибиряки, моря не знали, как летать с воды – не представляли. Но наш собеседник утверждал, что на флоте существует и сухопутная авиация. Наконец, десять человек согласились, переписали заявления и отправились на Черное море в город Николаев, поступать в Военно-морское минно-торпедное авиационное училище (ВММТАУ).