— Он все-таки успел выстрелить лазером, — понял я.
— Да.
— А разве у тебя баки не самозатягиваются?
— Самозатягиваются, конечно. Но не мгновенно. А нам сейчас любая потеря топлива критична — расход и так вдвое выше номинала, — и она прибрала РУД[5] до 70 %.
— Что ты делаешь? Догонит ведь!
— По-любому догонит. А движку надо дать остыть, иначе загнется.
Красная точка сменила цвет на желтый, затем исчезла вместе с надписью. Но гироджет, постепенно снижаясь, быстро настигал нас. Тем временем хозяйка экраноплана, оставив управление компу, быстро программировала какой-то маневр; ее длинные пальцы порхали по экрану, касаясь то схематических изображений нашей и вражеской машин, то нарисованных в нижней части дисплея кнопок. На экране возникали пунктирные траектории; одну из них, круто уходившую вверх от значка экраноплана, она подвинула пальцем, соединив со значком гироджета.
— Надеюсь, ты не собралась его таранить? — осведомился я, глядя через ее плечо на эти манипуляции. Она обернулась ко мне и деловым тоном потребовала:
— Садись ко мне на колени.
— Что? — опешил я.
— Быстро, у нас несколько секунд!
Бывают ситуации, когда лучше ни о чем не спрашивать. Я поспешно отщелкнул ремень и полез в ее кресло, стараясь не задеть ручку управления и не думать, как это все выглядит со стороны, особенно с учетом моего наряда. Едва я уселся, по возможности отклонившись влево, чтобы из-за моего плеча можно было рассмотреть приборы (гироджет был уже совсем рядом, почти нависнув над нами), как последовала новая команда:
— Заткни уши!
Я вновь поспешно повиновался, зажав уши пальцами — и вовремя. В следующий миг с грохотом сработали пиропатроны, отшвыривая секцию крыши над покинутым мной креслом, а затем, одновременно с ворвавшимся в кабину ревом турбины, само это кресло выстрелило вверх, обдав мою голую ногу жаром близкого реактивного выхлопа. В ту же секунду рука, протянувшаяся мимо моего бока, вновь вогнала РУД в красный сектор, возвращая турбине предельную мощность. Разгонная перегрузка прижала меня спиной к обтянутому комбинезоном женскому телу. Впрочем, куда больше меня волновало то, что происходило у нас за кормой.
Не знаю, какие были бы шансы попасть в преследователя катапультированным креслом «на глазок», но комп все рассчитал точно. Кресло взмыло прямо перед носом гироджета — слишком поздно и близко, чтобы пилот успел отвернуть. Удар пришелся прямо в лобовое стекло, а автоматически выстреливаемый парашют, стропы которого выдерживают рывок при раскрытии на сверхзвуковой скорости, угодил в лопасти — возможно, что и вместе с куском кресла. Обломки лопастей брызнули в разные стороны, и гироджет, реактивные двигатели которого все еще работали, стал падать в море, едва не протаранив нам корму (наш рывок вперед оказался исключительно своевременным). Практически в момент удара о воду автоматически отработала его собственная катапульта — почему-то только правая. Вероятно, левая заклинила из-за столкновения с нашим креслом, пробившим стекло — впрочем, пилота такое столкновение в любом случае должно было размазать в месиво. Но если в норме на любом винтокрыле при катапультировании сначала отстреливаются лопасти, то сейчас — очевидно, из-за полученных повреждений винта — этот механизм не сработал. Одна уцелевшая лопасть продолжала вращаться и ударила как раз по взлетавшему справа креслу, разрубив пополам сидевшего в нем человека. Не знаю, был ли в салоне кто-то еще — катапультными, во всяком случае, были лишь передние пилотские кресла. В следующий миг туча брызг взметнулась над местом падения гироджета.
Все это заняло какую-то пару секунд; лишь пересмотрев сделанную камерой заднего вида запись в замедленном темпе, я смог понять последовательность событий, а в первый момент лишь осознал, что с нашими преследователями покончено. Мгновение спустя наша машина вошла в крутой левый разворот, а поскольку экранопланы обычно делают это по-автомобильному, а не по-самолетному, то есть почти без компенсирующего крена, меня едва не выбросило на то место, где только что было мое кресло — а теперь лишь темнели на полу закопченные пятна да торчали остаток кронштейна и разъем кабеля. К счастью, благодаря форме крыши, в кабине, несмотря на образовавшуюся сверху дыру, не бушевал ураган — воздух в основном продолжал скользить по поверхности, но оглушительный рев двигателя бил по ушам (которые мне к тому же пришлось отпустить, чтобы ухватиться за пульт и удержать равновесие). Впрочем, рев быстро пошел на убыль — мы сбрасывали скорость.