Его сопровождали в центр. Сперва как в госпиталях – на каталке. Эти люди знали скрытые маршруты, как никто. Грузовые лифты, длинные коридоры заброшенных этажей – их никто не видел. К концу месяца Дмитрий встал на ноги. Его начали учить.
Паломничество к Первой Общине продолжалось два месяца. Столько же он провел там. Еще в дороге он узнал, откуда появились первые общины изгнанников. Когда борщевик стал неконтролируемо разрастаться, от его токсичного сока многие пострадали: обожглись или мутировали. Мутантов изгнали с этажей, и им пришлось приспосабливаться. Они выводили новые сорта борщевика: для курения, для тканей и самообороны. Они покупали и воровали технологии, совершенствуя их. Среди изгнанников было много умных людей. Все они пострадали лишь по случайности и были вынуждены выживать.
Спустя время, вооружившись и подготовив план, они захватили первую Теплицу. Так у них появилось много материала. Семена, почва, свет. Лаборатории для селекции и генных модификаций. Первые эксперименты по гибридизации с людьми. Они смогли создать симбиоз. Человек, способный питаться с помощью фотосинтеза – светом и углекислым газом. Человек со специальной железой, вырабатывающей особый борщевиковый сок – в сотни раз более едкий, чем у обыкновенного сорта, – для самообороны. Человек с особым чутьем, полученным от растений: чувствующий мельчайшую перемену влажности, температуры, движение воздуха, вибрации…
Общины изгнанников вскоре разрослись за счет новых отступников – людей, кому не давало возможности выживать неуклюжее и безуспешное правительство Партии. Можно сказать, что именно борщеманты первыми осуществили светлую мечту партийцев – построили коммунизм.
Та детская возня в пыли, которую с двумя-тремя светлыми головами на каждую лабораторию устраивают партийные ученые в своих Теплицах, не идет ни в какое сравнение с реальным прорывом, сделанным изгнанниками-энтузиастами, для которых растениеводство – действительно вопрос выживания.
Партия никогда не даст каждому мусорщику вдоволь помидоров. У них никогда не появится для этого достаточно мозгов, людей, почвы. Маленькая кучка ученых – каста избранных – не торопясь скрещивает свои растеньица, клонирует и пересевает, получая раз в год на полторы картофелины больше. Отдай такую Теплицу общине борщемантов и снабди ее достаточным количеством биоматериала – и спустя полгода будет накормлен весь блок. Партия знает об этом. И там, где общины слишком сильны, происходит негласная торговля между номенклатурой и Зелеными. А там, где нет, – Партия пытается не отдать свои Теплицы и монополию на сельхозпродукцию. Только у нее не получается.
Все эти вещи Дима узнавал по дороге в Первую Общину. Когда они прибыли туда, начался процесс его перерождения. Еще несколько недель мучительных пыток, пока в его организме прорастало растение-симбионт, интегрировалась борщевиковая железа, он изучал карты и постигал философию Зеленых. Ему объясняли, как священна жизнь и как важно при этом выпалывать сорняки. Понимать, когда следует применять силу, а когда – нет. Какой человек заслуживает только переработки в гумус, а какому лучше жить. По всему выходило, что простые жители заслуживают лучшей судьбы. А скверной, отравляющей их жизнь, были фанатики – сектанты, партийные нахлебники, бандиты-тунеядцы. От них нужно было избавляться.
Когда все было закончено, Статский захотел вернуться. Воссоединиться с женой в одном общем деле, принять ее в общину – что могло быть лучшим исходом?! По счастью, именно на эту Теплицу его навели старейшины. «Ее нужно захватить, – сказали они. – По нашим данным, в этом блоке орудует ячейка Чернобога».
Кровавая пелена бешенства застелила глаза бывшего ликвидатора. В блоке, где живут его жена и дочь, орудует чернобожник?! Он немедленно собрал оружие и листовки и вышел в путь, наметив кратчайший маршрут через другие общины.
– Я хотел спасти вас. Я шел сюда не за Теплицами, а за тобой! – проскрипел Статский, закончив свою историю. – Останемся здесь. Вместе. Я смогу тебя защитить.
– От кого?! – рыдая, крикнула Ольга.
– От него. – Он указал кивком на неподвижное тело Андрея за спиной. – Вчера я не смог. Он прогнал меня своей… ментальной атакой. И я не узнал тебя на лестнице – это ведь ты была? С Леночкой?! Она так выросла… Я не отдам вас на растерзание этой твари.
– Он хороший человек! – всхлипнула Ольга.
– Ты видела его алтарь на заброшенном этаже? Ты видела, что он сделал с бедной девушкой?! Видела эти когти?! – рычащий голос Статского дал осечку. В уцелевшем глазу мелькнул страх. – Неужели ты предала меня? Ты… правда могла уйти с этим… мясником?!