– Господи, Саджив, да она до сих пор очень талантливая! – оборвала его Димпл. – Просто у нее сейчас такой период. Не надо говорить о ней так, будто она уже умерла!
– Прости, – густо покраснел Саджив и впервые за весь вечер потерял уверенность в себе. – Я не это имел в виду.
– Да все в порядке, – ответила Амина и с облегчением повернулась к официантке, быстро приближавшейся к их столу.
– Ну как у вас дела, народ? Принести чего-нибудь еще?
– Да, – протянула ей пустой бокал Амина и подумала, что та даже не представляет, насколько сильно ей хочется выпить еще.
Он проводил их до машины. Амина изо всех сил пыталась не рассмеяться, немного смущенная его галантностью, но Саджив не спрашивал и не предлагал, он просто уточнил, где они припарковались, а потом пошел рядом с ними, сворачивая туда, куда показывала Амина.
– Ну вот, – сказал он, когда девушки привели его к машине, – уверены, что можете сесть за руль?
– Я в порядке, – закатила глаза Амина. – Димпл выступает в легкой весовой категории.
– А вот и нет! Просто я маленького роста!
– Учтите, мама убьет меня, если с кем-нибудь из вас что-нибудь случится, – добавил Саджив. – А потом тетя Санджи убьет меня еще раз!
– Спасибо за честность, – улыбнулась Амина.
После того как Димпл довольно резко осадила Саджива, он стал куда любезнее, в нем проявилась ранимость, которая напомнила Амине о том, каким он был в детстве.
– Кстати, как у нее дела? – спохватился Саджив. – Господи, кажется, я даже не спросил у вас про клан Нью-Мексико! Как там все?
– Ну что ж, значит, так, – Димпл начала загибать пальцы, – Санджи по уши увязла в подготовке ежегодной встречи индийской ассоциации, Радж делает все, чтобы поскорее заработать сердечный приступ, Камала всем навязывает чувство вины, Томас рассказывает истории самому себе, а мой отец сейчас, скорее всего, с хмурым видом наблюдает, как мама крутится перед зеркалом в очередном наряде!
Саджив одобрительно рассмеялся, и Амина заметила, что Димпл сразу повеселела, хотя она и так была навеселе. Они подошли к машине.
– Ну, в общем, теперь я живу здесь… То есть я, конечно, не… но в любом случае было бы здорово иногда ходить куда-нибудь вместе!
– Амина уезжает на всю следующую неделю, – отозвалась Димпл, открывая дверь, садясь в машину и опуская стекло. – Если мы ее куда-то вытащим – считай, тебе повезло. В свадебный сезон она превращается в привидение, которое появляется исключительно на чужих вечеринках!
– А куда едешь? – спросил Саджив у Амины.
– Домой. Ненадолго.
– Хорошо. Передавай всем от меня привет. Димпл, может, я загляну к тебе в галерею на неделе? Я работаю совсем рядом с Пайонир-сквер!
– Ой, правда? – спросила Димпл чуть более радостно, чем позволила бы себе в трезвом виде.
– Правда, – ответил он, наклонился и на секунду посмотрел ей прямо в глаза, а потом похлопал по двери, сделал шаг назад, развернулся и ушел.
– Ну вот, – сказала Амина, выждав, чтобы Саджив не мог ее расслышать, – это уже точно свидание!
Домой Амина добралась совсем поздно, а потом еще долго разгружала машину: сначала пленки и фотоаппарат, потом экспонометр. Вспомнив об оставшемся под сиденьем конверте от Хосе, она вернулась в машину и забрала его. Облака разогнало, и теперь квартиру заливал тусклый лунный свет, поэтому она не стала включать лампу, сняла платье и бросила его на пол. Потом поставила чайник.
В спальне она нашарила валявшуюся у кровати пижаму, натянула штаны из мягкого черного флиса и посмотрела на себя в зеркало в полной темноте. Почему она ведет себя словно вор в собственном доме? На кухне засвистел чайник.
С мятой. Обязательно чай с мятой, обязательно из красной кружки. Возвращаясь в комнату, Амина захватила с собой конверт с фотографией.
Она открыла двери гардеробной и вдохнула легкий аромат кедра. Включила свет, вошла. Сапоги и туфли громоздились по обе стороны от нее, точно груды булыжников, Амина прошла между ними к вороху пальто в дальней части помещения и приподняла их.
Вот она, гладкая, маленькая, как детский гробик. Пальцы заскользили по красно-коричневому дереву, на мгновение задержавшись на крошечных ручках из обжигающе холодной латуни. Женщина в антикварном магазине в Монтане лишь рассмеялась, когда Амина предложила ей двести долларов за эту шкатулку, и сказала, что не сможет взять столько долларов за ящик, который дунь – и рассыплется. Амина пояснила, что собирается хранить там фотографии, и та снова рассмеялась, но деньги взяла.
Один за другим Амина открывала ящички, раскладывая содержимое по порядку. Она работала методично, стараясь не опускать взгляд. Ни в коем случае не опускать взгляд. Надо быть готовой ко всему.