Девушка поднялась с лавки готовая принять злую участь. Она попыталась представить себя спасительницей целого города, ценой своей жизни, защитившей простой люд, вот только утешения особого это не принесло. Подвергаться мукам всё равно не хотелось. Но делать нечего.
– Как пройти в опочивальню? Я дороги не знаю, – пробормотала она дрожащим голосом.
– Да ты иди не заблудишься. Тут невозможно потеряться, дом сам тебя выведет, куда требуется, – ответила женщина, с сочувствием глядя на Любаву.
Девушка кивнула и направилась к выходу. Несмело ступила в коридор и пошла вперёд. И действительно, через несколько минут оказалась возле той самой комнаты, из которой выходила недавно вместе с Лукерьей.
Любава не знала, как именно нужно готовиться к смерти, но решила надеть дорогой наряд и заплести волосы. Она подняла с кровати шитую золотом телогрею, накинула на плечи и принялась застёгивать бриллиантовые пуговицы, которых было великое множество. Не успела она закончить это занятие, как дверь распахнулась, и в опочивальню вошёл Златомир.
Он закрыл за собой дверь и остановился в нескольких метрах от Любавы, сложив руки на груди. В чёрных глазах его сверкнула угроза. Во всяком случае, именно так показалось девушке.
– Ты почему меня опять ослушалась? Куда нарядилась? Я тебе что велел делать? – заговорил мужчина таким голосом, что девушка сразу поняла – чародей очень зол.
Она вздрогнула и опустила глаза. Чем именно не угодила хозяину дома, бедняжка не представляла.
– Я тебе что велел делать? – вкрадчиво повторил мужчина.
– Готовиться... – пробормотала Любава.
– А ты что делаешь? – сузил глаза Златомир, с раздражением глядя на непокорную добычу.
– Готовлюсь... – ответила она и запахнула наряд ещё сильнее.
– Так! – взвился чародей, который уже устал от этих игр и препираний. – Выполняй, что я сказал!
– Да что делать-то? Я не знаю, как готовиться надо! – в ответ ему крикнула Любава.
От страха и волнения она уже с трудом могла сдержать бурлившие внутри эмоции.
Глава 12
– Раздевайся! – рявкнул чародей, сверкнув глазами.
– За-зачем? – Любава отскочила подальше от мужчины и обхватила себя руками за плечи.
– Любить тебя буду, – с улыбкой, от которой кровь стыла в жилах, протянул он.
– Как любить? – девушка так и подпрыгнула на месте, вытаращив глаза от изумления. – Меня на съедение привезли!
Тут пришла очередь Златомира удивляться. На съедение! Чего только про него не выдумывали, но что он людей ест, такого ещё не было.
– Я тебе что, Змей Горыныч? – возмущённо спросил чародей и тут же добавил. – Раздевайся, говорю!
Он уже начал выходить из себя. Нахальная девчонка спорила с ним по любому поводу, и не выполнила ни единого приказа без пререканий.
– Э-э-э-э... – замялась пленница и тут же взяла себя в руки. – Нет! Я согласилась на съедение, а на любовь не соглашалась!
Любава выставила вверх подбородок и, нахмурившись, сверлила взглядом чародея.
Златомир хмыкнул. Он сделал шаг вперёд. Огромный, широкоплечий, но при этом гибкий как кошка и ловкий как куница. Чародей пугал Любаву своим мрачным видом, и одновременно завораживал глубиною чёрных глаз и красотою сурового лица.
Мужчина сделал ещё один шаг, но прикасаться к царевне не торопился. Девчонка вызывала у него противоречивые чувства, но одно Златомир знал точно – его тянуло к ней с неистовой силою.
Колдун склонил голову набок и, прищурившись, посмотрел на свою пленницу. Взъерошенная, раскрасневшаяся, хорохорится, а синие глаза глядят испуганно, губы дрожат. Так бы и сжал в объятиях, да зацеловал до полусмерти.
«Ничего, сейчас зацелую!» – подумал он, и по внутренностям пробежала жаркая волна.
Вслух же сказал другое:
– Хочешь на съедение? Будь по-твоему! Раздевайся!
Любава захлопала ресницами. Отступать дальше было некуда, её спина упёрлась в стену.
Златомир подошёл ближе. Его движения были плавными, спина прямая, чёрные глазищи сверкают как драгоценные каменья.
– Зачем раздеваться-то? – почти спокойно спросила девушка.
– А как тебя есть буду? Тело освобождай от тряпок этих, я зубы ломать не намерен.
К его удивлению, Любава не стала спорить. Вместо этого она принялась расстёгивать застёжки своего мудрёного наряда. Златомир так и замер, жадно следя за её движениями.