Ольга Осиповна хотѣла, было, посѣлиться въ домѣ Салатина и ужъ намѣревалась отдавать свой домъ подъ квартиру, да соскучилась по родному углу и вернулась въ него доживать свой вѣкъ, а чтобы ей не было одиноко и скучно, такъ она взяла съ собою Настеньку, – „модная дѣвица“ сумѣла помириться со всѣми, прикинулась лисичкою, смирилась и живетъ до сихъ поръ у Ольги Осиповны, высматривая хорошаго женишка.
Деньгами ее старуха награждаетъ и свахи знаютъ, что за „модною дѣвицей“ будетъ хорошее приданое…
КОНЕЦЪ
ПРИЛОЖЕНИЕ
Ванюшка и царевна
Жила-была в одной деревне крестьянка Марья. И был у нее сынок Ванюшка. Хороший вырос парень – красивый, здоровый, работящий. Вот приходит он как-то раз к матери и говорит:
– Матушка, а матушка.
– Чего, дитятко?
– Матушка, я жениться хочу.
– Так что ж, женись, Ванюшка, женись, ягодиночка. Невест-то всяких много: есть в нашей деревне, есть в соседней, есть в залесье, есть в заречье… Выбирай любую.
А Ванюшка отвечает:
– Нет, матушка, не хочу я жениться на простой-то крестьянке, хочу жениться на царской дочке. Удивилась Марья:
– Ой, Ванюшка, чего ты надумал! Не отдаст за тебя царь дочку-то. Ведь ты простой мужик, а она – шутка сказать – царевна!
– А почему не отдать? Я парень здоровый, работящий, красивый. Может, и отдадут.
– Ну что ж, пойди, Ванюшка, попытай счастья.
Собрала ему мать котомку, положила хлебца ломоть, – пошел Ванюшка свататься.
Идет лесами, идет горами – смотрит, стоит большущий дворец: стены золоченые, крыша золотая, на крыше петушок золотой сидит, крылечки все резные, окошки расписные. Красота! А кругом слуг – видимо-невидимо. Ванюшка и спрашивает:
– Тут царь живет?
– Тут, во дворце, – отвечают слуги.
– И царская дочка с ним?
– А куда она от отца-то денется? И она тут!
– Ну, так бегите к ней, скажите – пришел Марьин сын Ванюшка. Жениться на ней хочу.
Побежали слуги, – и выходит на крылечко царская дочка. Матушки, до чего же важная! Сама толстущая-толстущая, щеки пухлые, красные, глазки маленькие – чуть виднеются. А носик такой веселой пупочкой кверху торчит.
Поглядел Ванюшка на нее и спрашивает:
– Ты царская дочка?
– Конечно, я. Или не видишь?
– Я на тебе жениться хочу.
– Ну, так что за беда? Пойдем в горницу-то, побеседуем.
Входят они в горницу. А там стол стоит, самовар на столе и всякое-то, всякое угощение разложено. Ну, царь-то богато жил, – всего было много. Уселись они, Ванюшка и спрашивает:
– Ты невеста-то богатая? Платьев-то много у тебя нашито?
– А еще бы не много! Я ведь царская дочка. Вот утром встану, новое платье надену – да к зеркалу. Погляжусь на себя, полюбуюсь – да к другому зеркалу, в другом платье. Да потом третье надену – да к третьему зеркалу. А потом – четвертое…
Вот так целый день до вечера наряжаюсь да в зеркала гляжусь.
– До вечера, – Ванюшка спрашивает, – все наряжаешься? А когда же ты работаешь-то?
Поглядела на него царская дочка и руками всплеснула:
– Работать? Ой, Ванюшка, какое ты слово-то скучное сказал! Я, Ванюшка, ничего делать не умею. У меня все слуги делают.
– Как же, – Ванюшка спрашивает, – вот женюсь я на тебе, поедем мы в деревню, так ты сумеешь хлеб-то спечь? Печку-то растопить сможешь?
Пуще прежнего царская дочка дивится:
– Хлеб? В печку? Да что ты, Ванюшка! Ведь в печке дрова горят, а сунешь туда хлеб – он углем станет. Мне царь-тятенька сказывал – хлеб-то на елках растет.
– На елках? Ну, поглядел бы я, где это такие елки водятся. Эх ты! Ну, а скажи-ка мне, ты у отца-то набалована, есть-пить сладко привыкла? Чай-то как пьешь – в прикуску или в накладку?
Глядит на него царская дочь, головой качает:
– И не в прикуску, Ванюшка, и не в накладку. Я ведь царская дочка, а у нас, у царей, все не как у людей. Вон у меня в потолке крючочек, а с крючочка веревочка висит. Как я захочу сладкого чаю, – привяжут мне к этой веревочке целую сахарную голову. Голова висит над столом, болтается, а я пососу ее, да и пью, пососу, да и пью.
Ванюшка и глаза выпучил.
– Это, – говорит, – как же? Каждый день тебе сахарную голову к чаю надо? Да у нас в деревне так чай никто не пьет. Нет, видно, ты к нашим порядкам-то не приучена… Ну, а скажи-ка мне, хорошая ли ты рукодельница? Нашила к свадьбе перин, подушек, одеял?
Царская дочка только руками машет:
– Да что ты, Ванюшка! Стану я, царская дочка, на постели спать!
– А ты как же, – Ванюшка спрашивает, – без постели? На полу, что ли? Или на сеновал бегаешь?
– Нет, и не на полу, и не на сеновале. Я ведь царская дочка. У меня, Ванюшка, не постель, а целая комната пухом набита. Войду я в нее, – нырну да вынырну, нырну да вынырну… Так вот и сплю.