Выбрать главу

— Эй, смотрите, куда залез!

Сбылось желание соседа: он и мир посмотрел и себя показал. Что тут скажешь: везет же некоторым!

Пашка-гитарист

Жили-были дед и баба. Бабка была рукастой — любое дело у нее в руках спорилось. А дед — головастый: подходящей кепки для него было не сыскать, все малы, еле макушку прикрывают. Если бы не бабка — ходить бы деду с непокрытой головой. Накупит бабка кепок, распорет по швам и скроит из них одну. Получалось лучше фабричной.

Когда дед в армии служил, пришлось ему все лето ходить без головного убора — пока не сшили на заказ пилотку и фуражку. Шел он как-то раз мимо штаба полка. Видит — сидят на крылечке шифровальщики, сидят и стонут, взад и вперед раскачиваются, а головы у бедняг забинтованы.

Дед сразу смекнул, в чем дело: ломали они головы над заковыристой шифровкой — и сломали, а шифр так и не разгадали. Попросил дед у забинтованных:

— Покажите шифровку.

Они показали.

Дед посмотрел и сразу прочитал. Вот какой он был головастый!

Жили дед и баба — не тужили. Однажды завалило избу по самую трубу снегом, так дед всю зиму на гитаре играл и песни пел, а бабка под его музыку кружева из белых ниток плела. Весной поехали на ярмарку, продали кружева и на вырученные деньги купили деду электрогитару. Выйдет дед во двор, ударит по струнам — вся деревня вприсядку пойдет.

А старый инструмент дед отдал завмаговскому сынку Пашке. Тот себе из магазинной тары самолет сделал и дедовскую внучку Машу с утра до вечера по небу катал.

Стал Пашка учиться на гитаре играть.

Привяжет руль к дверце кабины, чтобы самолет прямо летел — это он называл «включить автопилот», ноты перед собой положит и струнами тренькает. А Маша ему с заднего сиденья нужную ноту пальчиком показывала. Однажды так заучились, что аж до Парижа долетели. Маша глаза от нот подняла и завизжала:

— Лево руля!

Паша руль крутанул и пронесся рядом с Эйфелевой башней.

Народ на башне ахнул:

— А-а!

Французы слова недоговаривают, ленятся: вместо «Париж» говорят «Пари», вместо «ах» — «а».

Пашке в ответ закричал:

— Бэ-э!

Потом закрепил руль, чтобы самолет по кругу шел, и стал вокруг башни летать и без всяких нот на гитаре плясовую наяривать. А Маша в самолете ногами топала и платочком махала:

— «Эх, барыня-сударыня!»

Народ на башне не удержался и тоже пустился в пляс — башня аж задрожала.

Испугался инженер Эйфель: «Вдруг моя башня рухнет!»

Не рухнула — до сих пор стоит. А Пашка домой прилетел — и к деду:

— Я научился играть!

Дед не поверил и попросил сыграть.

Пашка заиграл плясовую.

Дед послушал чуток и сбегал за электрогитарой.

Стали они вместе играть.

И доигрались — перезвон струн долетел до ракетного крейсера «Варяг», бороздившего воды Черного моря. На палубе «Варяга» шла репетиция корабельного духового оркестра. Моряки подхватили мелодию. Скоро к ним присоединился английский крейсер «Глазго» со своим оркестром — на палубе выстроились сто шотландцев с волынками. Следом примчался крейсер «Сарагоса». Его палубу заполнили приплясывающие янки с губными гармошками и банджо.

На каждом корабле было по дирижеру. Они усердно махали палочками — да невпопад. Не ладилась игра у моряков: то трубач с «Варяга» не вовремя протрубит, то волынщик ни к селу ни к городу проволынит или американцы расшалятся — не поймешь, что исполняют, то ли русскую плясовую, то ли рок-н-ролл.

Тогда поднялся из глубин Черного моря огромный восьминогий спрут.

Отобрал у дирижеров их палочки и сам задирижировал. Игра сразу пошла на лад.

Концерт был на весь мир.

А кто первый начал? Пашка. Каков молодец!

Тут и сказке конец.

Пашка и лысый

Жили-были дед и баба, и был у них сосед по имени Сидор, а у Сидора была коза, и эта коза каждый день от Сидора удирала. Привяжет он козу на лугу или в овраге, а она поднатужится и колышек выдернет или веревку перекусит. Полдня Сидор козу ищет, а потом полдня ее укоряет, зачем она георгины на клумбе перед магазином схрумкала.

Однажды вел Сидор козу на выпас и встретил участкового. Тот сидел на дороге на корточках и что-то на земле разглядывал. Присел Сидор рядом и тоже на дорогу уставился.

— Что видишь? — спросил участковый.

— Фантик от ириски «Кис-кис» валяется.

— А это? — участковый показал пальцем.

— След человеческий, — Сидор почесал в затылке. — Большой след: размер сорок четвертый — сорок пятый.

— Сорок пятый, — уточнил участковый. — Это Лысый.

Сидор с уважением поглядел на участкового и поинтересовался, как по отпечатку ботинка можно узнать, что человек лысый.

— Никак, — ответил участковый. — Лысый — кличка разбойника. Он лыс, как колено, и носит обувь сорок пятого размера.

— А почему фантик валяется? — Сидор пихнул фантик ногой.

— Потому, — участковый сунул руку в карман и достал горсть ирисок «Кис-кис». — Угощайся.

Тем временем Сидорова коза перегрызла веревку и удрала в неизвестном направлении.

Первым делом Сидор поспешил к магазину, авось она опять на клумбе георгинами питается.

Козы не было, а на ступеньках магазина сидел пятиклассник Пашка и кормил хлебом воробьев.

— Козу не видал? — спросил Сидор.

Пашка тяжело вздохнул и мотнул головой:

— Сегодня не видел.

— Подвинься, — Сидор уселся рядом. Поглядел на скачущих воробьев и сказал: — Хорошо им, да? Никаких забот: козу пасти не надо…

Пашка не согласился:

— У них свои трудности. Ночью были заморозки. Воробьи до сих пор согреться не могут — видите, какие взъерошенные.

— Тоже правильно, — согласился Сидор. — А ты почему вздыхаешь?

— Как же мне не вздыхать?! Отец запретил к самолету подходить, пока я двойку по математике не исправлю.

А у Пашки был самолет. Он его из магазинной тары сделал и с утра до вечера летал над деревней.

Сидор вздохнул:

— Жаль. Я на тебя надеялся. На самолете мы бы ее быстро нашли.

— Можно и на своих двоих, — Пашка встал. — Пошли.

Они разошлись в разные стороны.

Шел Пашка, шел и вышел на околицу. Видит — сидит на дороге еж.

Взял его Пашка в руки и стал разглядывать. Еж был колючий и тощий: кожа да кости. Пожалел Пашка зверя, в кепку положил:

— Отнесу домой, отпою молоком, червей дождевых в огороде накопаю, — Паша любил животных и знал, чем их кормить.

Идет дальше, кепку с ежом к груди прижимает. Видит — спит на дороге собака редкой породы: морда, как у медведя, а язык синий — точно чернил напилась.

Пашка наморщил лоб:

— Как же эта порода называется? Я про нее в книжке читал…

Вспомнил: чау-чау! Городская собака. Наверно, дачники бросили или потерялась.

Погладил собаку по голове, за ушами у нее почесал — пес даже глазом не повел: спит как убитый.

Потрогал Пашка собачий бок — а там все ребра пересчитать можно.

— Откормлю! — решил Пашка и взвалил чау-чау на руки. Пристроил сверху кепку с ежом и зашагал дальше.

Вдруг из кустов выскочил лысый разбойник в обуви сорок пятого размера, кинжалами да саблями увешан, как елка новогодняя.

— Спасибо за подарочки, — говорит Лысый и усмехается. — Я давно о такой кепке мечтал.

Схватил кепку с ежом и на лысину напялил.

— А шкуру медвежью я в своей разбойничьей пещере на стену повешу. Для уюта.

Отобрал у Пашки спящего пса и на плечо себе вроде ковра положил.

— А теперь, мальчик, кру-угом и шагом марш отсюда!

Открыл было Пашка рот, чтобы сказать про ежа и чау-чау, но не успел.

Тесно стало ежу в кепке, забарахтался, когтями лысину скребет, иголками колет.

Завизжал разбойник и собаку разбудил. Лежит она у разбойничка на плече, зевает, потягивается, синий язык из пасти свесила.