Берегите себя и друг друга. Я верю всем сердцем, что это возможность для вас обоих найти собственный путь к счастью. Пожалуйста, сделайте это.
Со всей моей любовью и надеждой на будущее,
Целую,
Бабушка.
Я прижимаю кулак ко рту, сдерживая рыдание. Рыдание, которое одновременно и смех, и сдавленный стон.
Тщательно выведенные слова расплываются от слез, я убираю письмо, чтобы слезы не размыли чернила.
По крайней мере, теперь я понимаю, о чем она думает.
Понимаю, да.
А соглашаюсь?
Я и Эдвард.
Это просто невозможно.
— Прости, Кэтрин, — говорю я в пустой гостиничный номер, желая ошибиться. Желая, чтобы она оказалась права. Желая, чтобы мечта стала реальностью, хотя и знаю, что это не так и никогда так не будет.
Потому что никто никогда не любил меня настолько, чтобы захотеть оставить.
Ты ошибаешься. Кэтрин любила.
Но тогда она единственная в своем роде. А Эдвард совсем другой человек.
И обладает силой, способной сломить меня полностью, если я позволю.
Глава 5
Эдвард
Моя машина подъезжает к ее отелю ровно в два, и я с удивлением обнаруживаю, что она уже ждет меня на тротуаре. Сидит на рюкзаке, притоптывает ногами, обутыми в массивные ботинки. Одета она в смехотворно тонкое кимоно с длинными рукавами.
У нее нет пальто?
Сегодня не дождливо, и, хотя солнечные лучи освещают все вокруг, их тепла явно не достаточно для комфортного пребывания на улице.
Я выпрыгиваю из машины прежде, чем мой водитель успевает подойти к ней.
— Садись в машину. Здесь очень холодно.
Она вскакивает. В глазах полыхает огонь.
Я разозлил ее? Мне все равно. Где ее здравый смысл?
— И тебе привет.
Я игнорирую ее замечание и подхватываю рюкзак, чтобы передать водителю. Она возмущенно фыркает.
— Давай, Саммер, садись, — повторяю я, открывая дверь. — Хоть это и избавило бы меня от проблем, я все же не хочу, чтобы ты застудилась.
Она пристально смотрит на меня, открывает и закрывает рот. Быстро проскальзывает внутрь и захлопывает дверь у меня перед носом.
Я поднимаю голову, делаю глубокий вдох-выдох, обхожу машину и сажусь с другой стороны. И говорю я, не глядя на нее:
— Пристегнись.
Она тихо вздыхает и, поймав в зеркале заднего вида взгляд водителя, безропотно пристегивается. Машина трогается с места. Мне становится легче дышать, но потом я улавливаю слабый аромат ее духов. Легкий, солнечный. Как, впрочем, и вся она.
— Ты всегда такой сварливый или только со мной?
Я едва сдерживаю улыбку. Нет здесь ничего веселого. Если бы я мог все время оставаться сварливым, было бы намного проще.
— Ты ведешь себя как ребенок, я буду соответственно к тебе относиться.
— Ребенок? Как ты смеешь!
Я поднимаю заградительное стекло, чтобы водитель не смог услышать больше чем следовало бы. И медленно поворачиваюсь к ней:
— Ты стоишь на улице на леденящем холоде, не обращая внимания на погоду, как еще я должен к тебе относиться?
Широко раскрыв глаза, она смотрит на меня с непонятным выражением, быстро и глубоко дышит, от чего раздвигается кимоно. Мои глаза невольно опускаются. Я сжимаю кулаки, она ворчит, стягивает кимоно и откидывается на спинку сиденья, скрестив руки на груди и надув губы.
— К твоему сведению, у меня нет пальто.
Я хмурюсь. Она что, серьезно?
— У тебя… Как это у тебя нет пальто?
Она бросает на меня взгляд:
— Я живу там, где солнце. Зачем мне пальто?
— Всем нужно пальто.
— Нет, если все твои вещи должны поместиться в одном рюкзаке, тебе не нужно пальто. Я ношу с собой то, что мне нужно. Ясно?
Я нажимаю на интерком, чтобы поговорить с водителем.
— Паркер, мы делаем крюк. Мисс Эванс нужно купить кое-что из вещей.
— Не глупи, Эдвард! Мы не пойдем за покупками.
— Пойдем.
— Мы не успеем на поезд.
— Нет.
— Ну, а если поедем на машине, нужно уже сейчас выезжать, чтобы приехать до захода солнца. Почему ты так на меня смотришь?
— Мы не поедем на машине.
— Автобус?
Она озадаченно хмурится, а я изо всех сил стараюсь не рассмеяться.
Я на автобусе? Серьезно?
— Мы полетим на вертолете.
— Вертолете? — выдыхает она. — Ну да, конечно. Я не должна удивляться, так ведь?
— Не знаю, Саммер. Вертолетная площадка появилась в поместье недавно. Само собой разумеется, ты не знала об этом.