— Это ужасно, — сказала Келли.
— А как же ребенок? — спросила Эль
Она посмотрела на Келли. Та находилась под впечатлением от рассказанной истории, хотя слышала некоторые делали раньше. Хотя она еще не до конца поняла, почему Гарри решил рассказать эту историю сейчас.
— Ребенок выжил, — продолжил Гарри. — Ему сейчас около тридцати, как вы и сказали.
— Что ты имеешь в виду, говоря, что «как вы и сказали»?
— Если человек, которого вы видели сегодня, искал Похоронное бюро, тогда я бы утверждал наверняка, что он сын Авраама Сноу, ребенок, убивший свою мать по пути в этот мир.
— О, это ужасно, — сказала Эль.
— Он мог оказаться кем-то другим, — предположила Келли. — Он может и не быть его сыном.
Гарри кивнул.
— Это правда, — ответил он. — Но я знаю этот город, и знаю историю Авраама Сноу лучше, чем кто-либо другой, и называйте это интуицией, но если появляется молодой человек, ищущий Похоронное бюро, то это сын Авраама.
Эль с удивлением обнаружила, что ее глаза наполнились слезами. История оказала на нее большее влияние, чем обычно. Некоторые вещи, казалось, обрели смысл: что он делал в закусочной, как спал в своем грузовике, когда она нашла его, то, что он спросил ее про Похоронное бюро, что говорил о семье. Теперь она знала, что это был он.
— Что случилось с ребенком? — задала она вопрос.
— Ну, ты не захочешь знать.
— Захочу, — настаивала она.
— Уверена? Потому что, если ты думаешь, что до сих пор история была тяжелой, то станет только хуже.
— Ты не можешь сказать нам это и не закончить историю, — заметила Келли.
— Ладно, — сказал Гарри, — но сначала нам нужно повторить.
Он налил еще один раунд виски, и они выпили свои напитки. Он поставил перед девочками свежее пиво, а затем продолжил.
— У ребенка была такая тяжелая жизнь, какую вы даже представить не можете. Если вы думали, что Авраам был жестоким раньше, то даже не догадываетесь, каким он стал после того, как потерял жену. Он обвинил в этом ребенка.
— Что же он такого сделал? — спросила Келли.
— Я не знаю всех подробностей. Люди из Социальной службы постоянно ссорились с ним, но когда они пригрозили ему забрать мальчика из-под опеки Авраама, он просто поднялся в горы, где они не могли следить за ним. Много неприятных личностей жили в этих частях гор. Авраам соответствовал им. Бедный ребенок рос в руках монстра, в полном одиночестве в домике в лесу. Когда он, наконец, получил государственный медицинский осмотр, тогда ему было двенадцать, то на его теле нашли следы ожогов от сигарет. Казалось, старику нравилось использовать его тело в качестве пепельницы.
Эль прикрыла рот рукой. Она не могла поверить, что такое произошло с человеком, с которым она находилась в закусочной.
— Когда никто не видел малыша в течение месяца, то полиция, наконец, зашевелилась. Школьный совет слал бесчисленное количество писем, и в итоге власти приняли меры.
— Они тянули волынку, — заметила Эль.
— Ну, здесь происходит все не так быстро, как могло бы в более современной части страны. Если хочешь знать мое мнение, то в этих местах человеку дается слишком много свободы, чтобы лечить свою собственную семью так, как он считает нужным.
— Что с ребенком? — спросила Эль. — Когда они нашли его?
— Не очень. Старик раздел мальчика догола и запер с четырьмя питбулями в коморке без окон или подвале, или что-то в этом роде.
— Что?
Гарри просто кивнул.
— С такими собаками… — начала Эль, не в состоянии закончить мысль.
Келли сделала это за нее.
— С такими собаками, которые могли бы убить ребенка, особенно, если голодны.
— Они были голодны, — сказал Гарри. — Они умирали с голоду. Как и мальчик. Но странное дело, несмотря на то, что это были мерзкие собаки, любую из которых нельзя оставлять без присмотра, тем более с ребенком, и несмотря на то, что Авраам купил собак в худших питомниках во всем регионе, собаки не навредили мальчику. Ни один волосок не упал с его головы.
— Что? — удивилась Келли.
— К тому времени, когда мальчика спасли, собаки были полностью приручены им. Полицейские ворвались в коморку или подвал, я не помню подробностей, и обнаружили мальчика, обнимающегося с собаками. Так или иначе, несмотря на то, что они умирали с голода в этой маленькой коморке, двенадцатилетнему мальчику удалось приручить их. На самом деле, они полюбили его так, что вопили и завывали, когда полицейские забрали его.