Вместе у них получилось ввинтить трубу, и после череды тестовых прогонов и выплюнутой землицы у нас появился источник воняющего гарью, но все-таки уличного воздуха.
Бабах! — что-то над головой мощно рухнуло, но прямо на глазах обугливающийся потолок пока держался.
— Меньше полутора часов осталось, — посмотрев на часы, поведал я «сокамерникам», стуча зубами.
Ощущения удивительные: снизу ледяная вода, а сверху — раскаленный воздух и начинающие подозрительно потрескивать волосы. Не выдержав, зачерпнул воды ладонями и смочил голову. Дальше мы принялись по очереди дышать через трубу.
— Когда затопит станет чуть более нервно, — прокомментировал я достигшую пояса воду.
— Пошли отсюда! — выломав дощечку из всплывшего ящика, Виталина принялась отгонять паникующих крыс.
Бедолаги выбирались на лестницу, понимали, что там жарко и прыгали обратно вводу — и так по кругу.
Когда вода поднялась до груди, дышать не через трубу стало невозможно, обожженная кожа на голове молила выныривать пореже, но не выныривать совсем оказалось нельзя — инстинкты упорно заставляли высовываться и хватать ртом наполненный гарью раскаленный воздух. К счастью, скоро эта возможность пропала, вода достигла пола, и последний начал давать слабину, проламываясь по всему подвалу, обрушивая в воду обугленные мебель и балки с кусками шифера — прямо пылает дача генерала Щукина. Наш укрепленный уголок, к счастью, выдержал, а конвейер «приник к трубе — вдохнул — пустил следующего — выдохнул носом — дождался очереди — повторил» длился, казалось, тысячелетиями. КГБшники понятно — у них профессиональная выдержка и холодная голова, а я держался исключительно на упрямстве и нежелании завершать попаданческую карьеру так рано — а как на плоды трудов своих любоваться? Но план-минимум давно перевыполнен, и даже без меня история пойдет совсем по-другому.
Блики над головой в какой-то момент прекратились, и я попытался посмотреть на часы — тщетно, лампочка давно нас покинула, дышим буквально на ощупь. Через сотню «дыхательных циклов» над головой замелькали фонарики. Дядя Семен оттолкнулся ногами, всплыл, нырнул обратно и потянул за шивороты нас с Виталиной. Все, получается!
Когда меня вытянули из воды и положили на носилки, я откашлялся и улыбнулся склонившемуся надо мной силуэту, просипев обожженным горлом:
— Теперь мы оба с тобой горелые, деда.
И провалился в уютную, лишенную необходимости дышать в трубу по очереди темноту.
Глава 4
«Включился» я внутри «Скорой помощи», ощутив на лице кислородную маску. Я проверил на управляемость руки и попытался сесть. Псы кровавого режима, конечно же, не дали, понадежнее закутав оказавшегося голым меня в шерстяное одеяло. Зачем? Мне же жарко!
— Все хорошо! — заглянул в открытые двери машины Андропов.
— Отпусти! — просипел я в маску и закашлялся.
Я же цел и невредим! Ну осип, ну и что?
— Товарищи, Сергею нужен отдых, — сильно обидел меня деда Юра, плечо укололо, и силы начали стремительно меня покидать.
Следующее пробуждение случилось в самолете — спецбортом дедовским летим, мне как-то дяди из «девятки» экскурсию по нему проводили. Медблок тут знатный: от белизны аж глаза слезятся, а импортная аппаратура уютно пиликает и похрустывает.
— Все в порядке, отдыхай, — раздался словно из бочки чей-то голос, сгиб локтя кольнуло.
Задолбали.
Здравствуй, любимая палата в любимой Кремлевке! Как же я, сука, по тебе скучал! На сколько в этот раз? Месяц? Три? Полгода? И которая по счету ночь идет? Пойду спрошу!
Любимые ручки не дали мне сесть.
— Сережа, — просипела сонная, одетая в ночнушку Виталина, подстриженная до короткого ёжика. — Все хорошо, мы в Москве, лечимся. Говори тихонько, хорошо? — сняла с моего лица маску.
— Тоже сорт трубы, — прошептал я и скривился — больно.
Вымученно хихикнув, девушка выдала мне стакан с водой.
— У тебя отравление угарным газом, крысиные укусы, ларингит и острый пиелонефрит, — пока я пил, перечислила болячки.
— Бывало и хуже, — просипел я. — Пусти.
И, аккуратно держась за стеночку, медленно и печально сходил в уборную, по пути оценив отсутствие привычных цветов, рояля, дивана для гостей, стола с печатной машинкой и телевизора. Недолго, значит, лечусь, раз завезти не успели. Посмотрелся в зеркало — голова побрита «под ноль», но кожа вроде цела — паричок как Магомаеву (лысеет бедолага) носить не придется. Но некоторые волдыри имеют место быть. Сколько там перечисленный Виталиной «букет» исцеляется? Недели три? Вот настолько я тут и застрял в очередной раз.