Эта одержимость слишком напоминала Брук родителей. Ее отец посвятил свою жизнь карьере юриста. Мать работала в области рынка недвижимости. Оба они большую часть времени отдавали работе. Всегда.
У четы Бейли дело стояло на первом месте. Даже в Рождество, когда Брук приходилось слезно упрашивать родителей не нарушать семейную традицию.
Нелегко было быть белой вороной в семействе Бейли. Но семья есть семья.
Встряхнув головой, словно отгоняя от себя неприятные воспоминания, Брук протянула руку к зеленому глицериновому мылу. Осталось испечь и остудить два противня печенья, и все готово! Она успеет отнести угощение вниз, прежде чем к Нетти придут ее «девочки».
Квартирная хозяйка была милейшим созданием восьмидесяти лет. С тех пор как Брук четыре года назад переехала в Хьюстон, чтобы занять должность директора по рекламе в «Филдинг-Лейн», Нетти не уставала повторять, что в окружении молодежи она не чувствует своих лет. Самое интересное, что Брук ей верила. Скорее всего, это и помогает пожилой женщине сохранять активность. Жить плодотворно, чувствовать себя нужной.
Энтузиазм Нетти, ее вкус к жизни, опрятность и готовность в любую минуту взять быка за рога напоминали Брук ее бабушку, которая неожиданно умерла в этом году. Боль от утраты так и не утихла. Брук вздохнула. Вполне понятная грусть. Это было их время года, ее и Наины.
«Вечеринки Брук», как Наина называла их ежегодние праздники, были единственным временем в году, когда Брук удавалось собрать всех Бейли под одной крышей. Началось все с попытки приглашения всех родственников, носящих имя Бейли.
Но получилось то, что получилось, — праздник для нее и для Наины. А недавно Наины не стало…
Что ж, Рождество придет и уйдет. В этот раз праздник получится явно скромнее, вместо семьи будут друзья, но ведь и в переменах заключена своя прелесть.
Улыбнувшись, Брук вытерла руки, повесила полотенце и расправила плечи. Она готова вернуться к троим гостям, занимающим слишком много места в ее небольшой квартирке.
— Я осмотрела столовые приборы, — оживленно рассказывала Салли, когда Брук вошла в комнату, — пытаясь определить, что окажется более действенным оружием: салатные или обеденные вилки! И что наделает меньше шума.
Проходя мимо, Брук похлопала подругу по плечу. Джеймс хохотал, но Дункан никак не отреагировал на шутливую речь Салли.
— Спасибо, что заняла мужчин, Сал!
Пройдя в кухню, Брук раскатала на посыпанной мукой разделочной доске половину оставшегося теста для печенья, прислушиваясь к разговору в комнате.
— Брук, лапочка! Ты слишком долго занимаешься глазурью! — выпалила наконец Салли. — Мы заждались!
Брук остановила палец на полпути ко рту, оглянувшись, поймала через открытую дверь взгляд Дункана, пожала плечами, затем слизала глазурь и потянулась к формочкам для печенья. Добродушное замечание Салли развеселило ее, и она невольно улыбнулась.
Глаза Дункана сверкнули, потом потемнели, но это не произвело на нее никакого впечатления. Никакого! Ну ни малейшего!..
Она посмотрела на печенье, которое вырезала. Сердце Валентина. И вдруг испугалась. Влюбленное сердце! Случайность?
Брук бросила неиспользованное тесто обратно в миску, а формочки в раковину и попыталась включиться в разговор:
— Что я пропустила?
— Теперь я действительно раздавлен, — разведя руками, произнес Джеймс и засмеялся.
Слишком громко. Слишком фальшиво.
— А, обед в правлении! — сообразила Брук.
Он кивнул.
— Именно. Тот самый, которому никак не найдется места среди твоих важных дел!
Конечно, приготовление печенья по понятиям Джеймса Маккея никак не входит в число «важных дел». У него свои стандарты.
Но уже четыре часа! Обед начинался в семь, а до северной части города час езды. Она не успеет, даже если бы захотела.
— Ты же знаешь мою жизнь, Джеймс. Мне всегда не хватает времени.
— Для того, что важно, время находится. — Хотя выражение его лица оставалось добродушным, в голосе послышались резковатые нотки. — Все дело в приоритетах.
— Согласна, — кивнула она и оглянулась на Дункана.
Резко отодвинувшись от стола, он встал и подошел к арке, ведущей на кухню. Остановился и, сложа руки на груди, уставился на Брук.
Что это? Искренний интерес или желание защитить?..
Если это не… если это больше… если это личное… У нее засосало под ложечкой, и на долю секунды Брук прикрыла глаза. Нет! Не может быть. Просто не может быть!
— Для тебя важна карьера, Джеймс. Обед в правлении — вот твой приоритет, — сказала она.
— Верно, — усмехнулся Джеймс. — Как для тебя приготовление песочного печенья!
Брук чуть не выронила алюминиевую формочку, которую крепко сжимала, но прежде она сжала в ладони вырезанного из теста снеговика.
— Сегодняшняя стряпня была запланирована у меня заранее… Я должна это сделать сегодня. Сейчас.
Повертевшись на своем стуле, Салли посмотрела на Дункана.
— У вас есть предложение, как решить эту проблему, доктор Кокс?
Он засунул руки в карманы, развернулся на пятках, встретился с пристальным взглядом Салли и снова посмотрел на Брук.
— Боксерские перчатки? Бейсбольные биты? — Его глаза насмешливо блеснули.
Брук пожала плечами.
— Эй, ребята! — Джеймс тщетно пытался подавить улыбку, от которой всем стало не по себе. — Все не так уж плохо. Кроме того, Брук понимает, что я шучу.
Шутит? О да, конечно!
— Ничего не может быть лучше единодушия между друзьями, правильно, Джеймс?
— Как скажешь. — Обе ямочки у него на щеках заиграли — неспроста. — Мы всегда можем поцеловаться и помириться.
Брук сделала большие глаза и вернулась к тесту для печенья.
— Безнадежно, — чуть слышно пробормотала она. Дункан подошел к ней и стянул еще одно печенье. Она шлепнула его по ладони деревянной ложкой.
— Вдвойне безнадежно!
— Прими это как данность, Брук. — Салли оглядела Джеймса и Дункана. — Мы имеем дело с мужчинами! А это обречено на безнадежность.
— Нетти не хватит печенья! И не думайте, что я не сообщу ей, куда оно отправилось, — сказала Брук, бросив осуждающий взгляд на жующего Дункана.
Дункан облизал глазурь с кончиков пальцев.
— Думаете, она вам поверит?
Этот охотничий, гипнотизирующий взгляд хищной птицы, высматривающей свою добычу!..
— Она поверит всему, что я ей скажу, — ответила Брук, с трудом отводя от Дункана глаза.
Скрестив руки на груди, Дункан наклонился вперед.
— Вы, должно быть, для нее больше чем жилица.
— Она мой друг.
— А я думал, что за такое печенье Нетти предложила вам скинуть пару баксов с квартплаты!
Брук воздела руки.
— Я вас умоляю! Это лишь доброта моего сердца, вошедшая в поговорку. В настоящей дружбе никаких ожиданий не бывает! Но вы же это и сами знаете. Я имею в виду вас и Джеймса.
Он, казалось, обдумывал ее замечание, глядя на забавные фигурки, появившиеся на раскатанном тесте. Затем произнес:
— Никаких ожиданий?
Она помотала головой.
— Это не ожидания.
— А что же это?
Брук замерла и глубоко вздохнула. Она вовсе не хотела философствовать. Она лишь хотела дать Дункану вразумительный ответ.
Хотя поразмыслить было о чем. Например, кому нужны были рождественские праздники, которые она устраивала своей семье? И получают ли удовольствие от праздника те, кто уже ничего не ждет в этой жизни?
Скользнув лопаточкой между тестом и разделочной доской, она положила тесто на противень.
— Верность и доверие воплощают само понятие дружбы. Их нельзя отделить друг от друга.
— Значит, друг — это тот, кому ты можешь доверять автоматически? В чьей верности ты никогда не сомневаешься?
На этот раз ей понадобилось мгновение, чтобы подумать, и еще меньше, чтобы ответить.
— Да, если это настоящий друг.
— Нетти ваш друг?
Она кивнула и улыбнулась.