– Антон! – Глаза Елены метали молнии. – Иди сюда! Тут тебе уже все приготовили…
– Спасибо, Лена, мне и здесь хорошо. – Он кивнул телохранителям, и те отступили к дверям. – Как дела, Лев Толстой?
Рубинштейн насупился. Он со школы терпеть не мог это прозвище.
– А что дела, Антон? Стареем понемногу…
– Слышал, ты в Бразилию подался?
– А ты в авторитеты.
Лев вскинул голову и посмотрел бывшему однокласснику прямо в глаза. Антон усмехнулся.
– Ясненько. Слух обо мне прошел по всей Руси великой… ну и так далее. – Он вздохнул. – Ты не понимаешь, Лева, кто-то все равно должен хороводить. Так уж получилось, что этим человеком стал я. – И, сочтя, очевидно, что уделил Льву достаточно внимания, Пономарев переключился на журналиста. – Ты вроде в «Новом вестнике» пашешь?
– Я не пашу, а пишу, – отозвался Сергей, настороженно поглядывая на Антона.
– Один хрен, – беспечно отозвался тот. – Что вы обо мне все время гадости всякие печатаете? Будто бы я стою за убийством Стенина, заказал банкира Фролова… Бред!
Соколов дернул щекой и процедил сквозь зубы:
– Ага, ты невинная овечка, а мы завистливые клеветники, нагоняем тиражи на пустом месте.
Сергею казалось, что он выглядит солидно и убедительно, но Антон оскалился и небрежно уронил:
– Рад, что ты это признаешь.
– А мы были уверены, что ты не придешь, – заметил сидевший неподалеку Ведерников.
– Почему? – резко спросил Антон. – Чего мне стыдиться?
Николай встретил предостерегающий взгляд Льва и предпочел воздержаться от ответа. Пономарев, который вертел головой, разглядывая гостей, весело ухмыльнулся.
– Слушайте, а кто та телка с бокалом, что слева от Димки Осипенко? – спросил он.
– Это Марина, – с укором проговорила Маша. С момента появления Антона она еще не проронила ни слова.
– Да ну? – поразился бывший одноклассник. – Такая была красотка в школе, а теперь – колобок отдыхает.
Лева покрылся пятнами. А Пономарев, весело блестя глазами, перегнулся через стол.
– Не то что Маша. Как жизнь молодая, а?
– Нормально, – отозвалась та, явно не желая вдаваться в подробности.
– Понятно, – хмыкнул Антон. – Непыльная работа, заботливый муж и двое детишек. Так? Или не так?
Он прямо-таки ел ее глазами, и Маша была вынуждена ответить:
– Все верно. Кроме мужа и детей.
– Значит, все еще впереди, – заметил Лев.
Вечеринка покатилась своим чередом. Лариса, явно к тому времени перебравшая, громко и визгливо хохотала, Наташа – то ли первая, то ли вторая – протыкала вилкой воздушные шарики, гирлянды которых украшали столовую. К Антону подошел элегантный Дима Осипенко, и они вполголоса о чем-то заговорили. В конце концов Антон усмехнулся, тряхнул головой и заявил, что подумает. Впрочем, стоило Диме отойти, вполголоса довольно грязно выругался в его адрес.
– А теперь – музыка! – объявила Елена.
Лев, насупившись, глядел, как Марина неловко топчется на ковре с обнимку со своим омерзительным мужем. К Антону подошла хозяйка дома.
– Потанцуем? – спросила она.
– Спасибо, но я уже обещал Маше, – спокойно ответил Пономарев. И, прежде чем та успела возразить, увлек ее танцевать.
– Забавно, да? – спросил Антон, когда они двинулись по залу под медленную музыку времен своей юности.
– Что именно? – осведомилась Маша.
– Да так. – Антон беспечно улыбнулся. – Ленка раньше меня за человека не считала, а теперь травой стелется. Осипенко тоже все время рожу от меня воротил в школе. Как же, у него дед генерал КГБ, а у меня одна мать и та всего-навсего продавщица в занюханном магазине. Зато теперь он – сама вежливость. Бизнес свой, видите ли, расширять хочет, не войду ли я в долю…
– Антон, – мягко сказала молодая женщина, – мне все это неинтересно. Извини.
– Конечно, неинтересно. – Он крепче прижал ее к себе. – Ты ведь всегда была… такой.
– Какой? – с вызовом спросила Маша.
– Нездешней. Не от мира сего. В школе меня это дико раздражало.
– Я понимаю, – Маша усмехнулась. – Можешь не продолжать, я помню, как ты мой портфель однажды с третьего этажа выбросил.
– Глупый был, – коротко ответил Антон.
Мелодия кончилась, и Пономарев отпустил Машу. Какую-то долю мгновения они стояли друг против друга, глядя друг другу в глаза. Но тут вновь полилась музыка, вихрем налетела Елена и, закричав: «Белый танец, белый танец!» – увлекла Антона за собой.
Маше отчего-то стало жарко. Она взяла бокал с вином и повернулась, но оказалось, что позади нее стоит Лева. Вид у него был обескураженный.