– Дети нынче – дорогое удовольствие, – примирительно заметил Алексей.
Но его реплика вовсе не встретила у жены понимания, скорее наоборот.
– Алексей, за все удовольствия надо платить! Если нет денег, то нечего и плодиться. Боже мой! Еще парочка таких гостей, и мне придется пить валерьянку. Не понимаю, ну неужели так сложно следить за собой?
– А мне показалось, твоя одноклассница вполне счастлива. По-моему, ей нет дела до того, что на ней надето, – несмело заметил Алексей.
– Счастлива? – фыркнула Елена. – Тоже мне счастье… Алеша, сделай одолжение, пойди скажи прислуге, чтобы приглядели за ней и за ее муженьком. Не ровен час, утащат чего-нибудь.
– Как хочешь. – Алексей был явно смущен. – Но я думаю…
Елена топнула ногой:
– Ради бога, не спорь со мной!
И супруги удалились.
Это было ужасно, это было… невыносимо унизительно. Будь у Марины хоть капля воли, она бы уже тогда убежала с еще не начавшейся вечеринки… Но она не осмелилась. И ничего не сказала мужу. И, уж конечно, ничего не скажет о подслушанном разговоре милиционеру со смешной фамилией Кошкин. Она…
– Господи боже мой!
Глаза Марины расширились от ужаса. Женщина уставилась на свое изображение в зеркале, ничего не видя.
– Первая любовь! Супруги Свиридовы говорили о том, что она – первая любовь… Неужели… Да нет, не может быть!
6
– Значит, ваша одноклассница Марина и ее муж прибыли на час раньше назначенного срока? – спросил Кошкин.
Елена закинула ногу на ногу и выдержала паузу, прежде чем ответить.
– Это кажется вам подозрительным? – осведомилась Свиридова с сарказмом, который даже не пыталась скрыть.
– Это кажется мне любопытным, – кротко согласился Кошкин.
Елена почувствовала глухое раздражение. Положительно, въедливого милиционера ничто не может выбить из колеи. У нее уже была наготове очередная шпилька для неприятного мента, который явно слишком много о себе воображал, но тут грохнула дверь, и в гостиную ввалился счастливый Садовников.
– Олег Петрович, вы должны взглянуть! – выпалил он. На Елену лейтенант даже не посмотрел.
Голубоглазый капитан со шрамом собрал свои бумажки, пробормотал извинение и шагнул к двери.
Вдвоем с Садовниковым они вышли на улицу. Вокруг дома, привлеченные новостью о громком убийстве, уже начали собираться зеваки, хотя время было, мягко говоря, не слишком раннее.
По пути Садовников рассказал капитану о находке их молодого коллеги.
– Молодец, глазастый парень, – буркнул Кошкин. И более ничего не сказал.
На лестнице, ведущей на крышу, он осмотрел пятно и велел вызвать экспертов. Судя по всему, это была действительно кровь, но эксперты смогут определить точнее. Прежде чем уйти, капитан повернулся к Садовникову:
– Как насчет жильцов? Может, кто чего видел?
– Так ведь дом сносят, Олег Петрович, – отозвался лейтенант. – Все жильцы уже переселены. Тут строительная компания будет возводить хоромы – для богатых. Район-то – ого-го!
– Значит, свидетелей нет, – констатировал Кошкин. – Плохо.
Он поморщился и снова потер нывший висок. Ночь обещала быть очень длинной – ведь он еще даже не закончил опрос первого свидетеля.
– И потом, мы пока не знаем, снайпера ли это кровь, – напирал Садовников. – Может, тут бомжи какие-нибудь кантовались, которые сбежали до нашего прихода.
Кошкин покачал головой:
– Если бы тут водились бомжи, снайпер бы их убил. Ему лишние свидетели ни к чему.
– Резонно, – тотчас же согласился лейтенант. – Думаете, все-таки кровь снайпера?
Прежде чем ответить, Кошкин внимательно посмотрел себе под ноги.
– Я думаю, – сказал он наконец, – что люди, которые стоят за этим убийством, решили подстраховаться. Когда снайпер свою задачу выполнил, они с ним разделались, чтобы не оставлять следов.
– А труп увезли?
– Схватываешь на лету, – усмехнулся капитан.
Спускаясь по лестнице обратно, он высказал еще одно соображение:
– У них наверняка была машина. Таскать труп на себе по Москве, сам понимаешь, радости мало.
– Это точно! – весело отозвался лейтенант.
– Поищите с ребятами возле дома следы шин, – распорядился Кошкин. – Может, еще что обнаружится… любопытное.
Вдвоем с Садовниковым капитан дошел до выхода, так и не заметив приоткрытой двери квартиры на совершенно темном этаже. Когда незваные гости исчезли из виду, в щели мелькнул чей-то глаз. Дверь со скрипом затворилась. Внутри явно кто-то был – кто-то, кого упустили опер'а, занятые поиском улик.