Он даже завязал разговор с другими ребятишками, которых выгуливала Ким, одна из моих коллег-нянь. И когда один из них плеснул водой Джеку в лицо, вместо того чтобы удариться в слезы, как он сделал бы еще вчера, Джек плеснул в него в ответ, заставив Ким, которая барахталась в воде рядом со мной, спросить:
— Господи, Сьюз, что ты сделала с Джеком Слейтером? Он ведет себя почти… нормально.
Я попыталась не выпятить грудь от гордости и сказала:
— О, ну знаешь, я просто научила его плавать, только и всего. Наверное, это придало ему уверенности.
Ким понаблюдала, как Джек и еще один мальчик забавы ради вдвоем прыгнули бомбочкой в стайку маленьких девочек, которые завопили и попытались побить мальчишек пенопластовыми подушками.
— Боже! Не то слово! Не верится, что это один и тот же ребенок.
Как оказалось, в это не смогла поверить и семья Джека. Я учила его плавать на спине, когда услышала, как кто-то на противоположном конце бассейна издал низкий и протяжный свист. Мы с Джеком одновременно подняли головы и увидели стоящего там Пола, который весь в белом с теннисной ракеткой в руках до ужаса был похож на Пита Сампраса.
— Надо же, вы только посмотрите, — произнес Пол, растягивая слова. — Мой братец в бассейне. И к тому же весело проводит время. Неужто ад замерз?
— Пол! — завопил Джек. — Смотри на меня! Смотри!
И не успели мы оглянуться, как Джек устремился к брату через бассейн. Я бы не назвала его стиль идеальным кролем, но Джек довольно неплохо его имитировал, даже с точки зрения старшего брата. И хотя плавание Джека сложно было назвать красивым, но нельзя отрицать, что он держался на воде. Надо отдать ему должное.
Пол так и сделал. Он присел на корточки и, когда голова Джека возникла перед ним из воды, наклонился и слегка его притопил. Ну знаете, в шутку.
— Поздравляю, чемпион, — сказал Пол, когда Джек снова всплыл. — Вот уж не думал, что доживу до того дня, когда ты не будешь бояться намочить лицо.
— Глянь, как я поплыву обратно! — сияя, потребовал Джек и поплыл к противоположному краю бассейну, энергично молотя руками и ногами. Опять же, не очень красиво, но эффективно.
Однако Пол, вместо того чтобы следить за братом, перевел взгляд туда, где я стояла по грудь в прозрачной голубой воде.
— Ну ладно, Энни Салливан, что ты сделала с Хелен[6]?
Я пожала плечами. Джек ни разу не упомянул, как брат относился ко всей этой истории с «Я вижу мертвецов», так что мне не было известно, знал ли Пол о способностях Джека или же, как и родители, думал, что все это лишь фантазии парнишки. Одной из основополагающих сентенций, которые я пыталась внушить Джеку, было то, что чем меньше людей — особенно взрослых — знают обо всем, тем лучше. Я как-то забыла уточнить, в курсе ли Пол.
Или, что более важно, верит ли он.
— Просто научила его плавать, только и всего, — ответила я, отбросив с лица мокрые волосы.
Не буду врать и говорить, что мне было неловко предстать перед таким красавчиком, как Пол, в купальнике. В ярко-синем сдельном купальнике, которые нас заставлял носить отель, я выглядела гораздо лучше, чем в тех ужасных шортах.
К тому же, моя тушь очень водостойкая. То есть я же не идиотка.
— Родители пытались заставить этого ребенка плавать шесть лет, — сообщил мне Пол. — А ты сделала это за один день?
— Я чрезвычайно убедительна, — улыбнулась я ему.
Ну да, хорошо, я флиртовала. Подайте на меня в суд. Должны же быть у девушки хоть какие-то радости в жизни.
— Ты просто волшебница, — восхитился Пол. — Пойдем сегодня с нами на ужин?
У меня вдруг пропало всякое желание флиртовать.
— О нет, спасибо.
— Ну пойдем, — настаивал он.
Надо сказать, Пол выглядел на редкость хорошо в белых тенниске и шортах. Они подчеркивали его загар. А лучи послеобеденного солнца высветили в его темно-каштановых кудрях несколько золотых прядей.
Кроме загара у Пола было еще одно преимущество перед другим сексуальным красавчиком в моей жизни: так уж случилось, что в его груди билось сердце.
— Почему нет? — Пол присел, оперевшись загорелым предплечьем о не менее загорелое колено. — Родители будут счастливы. И очевидно, что мой брат без тебя жить не может. И мы собираемся в «Гриль». Не можешь же ты отклонить приглашение в «Гриль».
— Извини, — ответила я. — Мне правда нельзя. Политика отеля. Персонал не должен близко общаться с гостями.
— А кто говорит об общении? — поинтересовался Пол. — Я говорю о еде. Ну давай. Сделай ребенку подарок на день рождения.
— Я правда не могу, — отказалась я, послав ему свою лучшую улыбку. — Мне надо идти. Извини.
И я уплыла туда, где Джек пытался взобраться на собранную им огромную кучу пенопластовых подушек, сделав вид, что ужасно занята, помогая ему, и не слышу, как Пол меня зовет.
Слушайте, я знаю, о чем вы думаете. Вы считаете, что я отказалась, потому что вся эта ситуация была бы слишком похожа на «Грязные танцы», так? Летний флирт в отеле, только с поменявшимися ролями: ну знаете, бедная работающая девушка и богатенький сын доктора, никто не загонит Бэби в угол, бла-бла-бла. И все такое.
Но это не так. Ну, не совсем. Во-первых, технически я даже не бедна. Я хочу сказать, я же зарабатываю здесь десять баксов в час плюс чаевые. А еще моя мама ведущая новостей на телевидении, а у отчима собственное шоу.
Ну да, ладно, это всего лишь местные новости, а шоу Энди идет на кабельном канале, но все же. У нас дом в Кармел-Хиллс.
И да, хорошо, он перестроен из отеля, которому сто пятьдесят лет. Но у каждого из нас отдельная спальня, а на подъездной дорожке расположились три автомобиля, ни один из которых не стоит на кирпичах вместо колес. Вряд ли нас можно назвать малоимущими, живущими на одно пособие.
И дело даже не в том, другом аргументе, о котором я упомянула. Ну, в той политике отеля, направленной против общения с гостями. Нет никакой такой политики.
На что и посчитала необходимым обратить мое внимание Ким несколько минут спустя.
— Что с тобой такое, Саймон? — потребовала она ответа. — Парень на тебя запал, а ты уносишься от него, будто Шумахер. Никогда не видела, чтобы кого-то отшивали с такой скоростью.
Я принялась возиться с тонущим муравьем, пытаясь зачерпнуть его в пригоршню с поверхности воды.
— У меня, э-э, сегодня вечером дела.
— Вот только не надо ля-ля, Сьюз. — Хотя до нашей встречи на работе мы с Ким не были знакомы — она ходила в муниципальную школу в долине Кармел, где, как была убеждена мамуля, было полным-полно наркоманов и членов уличных банд, — мы очень сдружились благодаря обоюдному недовольству по поводу необходимости вставать на работу ни свет ни заря. — Ничем ты сегодня не занята. Так что это был за зенитный залп из всех орудий?
Я наконец поймала муравьишку и, держа его в ладони, направилась к краю бассейна.
— Не знаю, — ответила я, с трудом преодолевая сопротивление воды. — Он вроде бы милый и все такое. Но дело в том, что… — Я протянула ладонь подальше за бортик, перевернула ее и потрясла, стряхивая муравья. — Мне вроде как нравится кое-кто другой.
Ким приподняла брови. В одной из них была небольшая ямка, там, где она обычно вставляла золотое колечко. Кейтлин заставляла Ким вынимать его перед работой.
— Колись, — скомандовала приятельница.
Я невольно бросила взгляд на Соню, дремлющего в своем кресле спасателя. Ким тихонько взвизгнула.
— Фу! — воскликнула она. — Он? Но он же твой…
Я закатила глаза.
— Нет, не он. Боже! Просто… Слушай, мне просто нравится кое-кто другой, ладно? Но это вроде как… это секрет.
Ким ахнула.
— О, так это же самое классное! Он ходит в академию? — Когда я покачала головой, она попробовала снова: — Тогда в школу имени Роберта Льюиса Стивенсона?
6
Речь идет о Хелен Келлер и ее учительнице Энни Салливан. Хелен в детстве, вследствие тяжелого заболевания, ослепла и стала глухонемой. Но у нее были феноменальные способности, которые открыла Энни, и Хелен стала знаменитой на весь мир писательницей.