Федор Владимирович все еще держал в руках револьверное ружье, глянул на меня, и я кивнула, показав на открытый по-прежнему шкаф, где лежали несколько снаряженных барабанов. Петров тоже достал свое оружие, и вовремя: в двери уже настойчиво стучали, и звонкий голос потребовал отворять и выкладывать ценности.
— Постарайтесь не испортить интерьер, — попросила я.
Первым вступил в бой Андрей. Просьбу он выполнил, сам распахнул створку, и прозвучал выстрел. Мне было очень любопытно посмотреть, но нарушать договоренности с охранниками было бы неправильным. Шальная пуля могла свести на нет всю их опасную работу.
Пальба же вдруг началась такая, словно вокруг разверзлось натуральное сражение, и мой праздный интерес к созерцанию боя вмиг испарился. Я даже прикрыла голову руками, а рядом, как тень, замер Аслан, которого ничто не могло сбить со счастливого настроя. Пусть свадьбу его и Таньки отпраздновать удалось скромно и в спешке, незадолго до отбытия Марго шепнула счастливому мужу, что супруга его понесла.
— Молодец, манихей, хорошо потрудился в первую же семейную ночь. Сын у тебя будет.
— Точно сын, сударыня?
— Ты меня тут не озаряй! Мой талант говорит, что сын, а уж за здоровьем Татьяны я прослежу, роды приму сама, как и обещала. Береги Шуру!
Закончилась суета очень быстро, но еще минуту черкес не позволял мне шевелиться и отпустил только тогда, когда Тимофей подал ему знак. Снаружи господа офицеры споро вязали плененных разбойников и брезгливо поглядывали на несколько неподвижных тел.
— Хорошие пистолеты у Вас получились, Ваша Светлость, — выразил благодарность свою гвардейский капитан Григорьев, когда мне помогли спуститься из вагона. — Солдату такое оружие вредно, ведь расстреляет в пустоту все пули, а вот в такой ситуации — любо-дорого посмотреть. Плотность огня мы замечательную выдали, словно батальон стрелял!
Я вежливо кивнула. Из паровоза спрыгнул испуганный машинист. Нам всем очень даже повезло, что злодеи устроили завал на прямом участке, и места для остановки оказалось достаточно, не приведи Господь, если бы такое случилось сразу за поворотом, потому как завалили пути качественно: четыре толстых бревна лежали поперек колесопровода.
— Помощника отправил в конец состава с сигналом о происшествии, — доложился начальник паровоза. — Встречных по расписанию нет до вечера.
Полковник Кульмин хотя и не был официально назначен старшим над остальными офицерами, но его лидерство как-то само собой было признано всеми, и пусть отдавал он не приказы, а пожелания, те без пререканий и вежливо исполнялись. Сейчас Федор Владимирович распорядился направить пленных очищать путь, а сам привел ко мне плюгавого мужичка, отрекомендовав его как атамана разбойничьей шайки, напуганного до икоты и без моего вмешательство.
— Ваша Светлость, позвольте представить Вам Ивана Иванова. Брешет, конечно, собака, но мне его имя и без надобности. На него показали как на организатора этого дурацкого происшествия.
Мужичок всхлипнул и с мольбой уставился на меня. Какой-то ненависти к нему я не испытывала, но рассчитывала обойтись с этим разбойником жесточайшим образом. Ведь сейчас он напал не на мой поезд, а на будущее всей страны. Страшно представить, если такие иваны начнут устраивать катастрофы с поездами ради банального грабежа.
Конечно, не мне самой устраивать наказание, но полковник согласился, что лиходея следует передать властям в Новгороде с наказом доставить в Петербург для показательного суда. А все обстоятельства я подробно опишу в соответствующей бумаге.
И ведь место выбрали глухое — болота кругом, колесопровод на насыпь пришлось укладывать, как только телеги протащили.
Удивительно, но при всей нелюбви господ офицеров к Тайной полиции предложение обратиться к Бенкендорфу поступило от одного из них. Слишком ярко каждый из оберов представил, что могло произойти сегодня, и чем опасны такие нападения вообще. Судьба Ивана Иванова должна стать показательным примером для любого разбойника.
Тронулся в путь состав только через час, к тому времени позади показался дым следующего паровоза. Система сигналов была введена сразу же, как только побежали по колесопроводам первые поезда, и никаких неприятностей больше не произошло, тем более что в вагонах там ехали наши же солдаты, воспользовавшиеся остановкой для проветривания своих «хором».