— Андрей Иванович Никитин.
— Герман Оттович Янкель, — отрекомендовался поручик.
— Присаживайтесь, господа. Дальнейшие наши действия каковы?
Никитин устроился в кресле. Янкель остался стоять и с любопытством разглядывал убранство вагона.
— Сейчас отправимся в Средний Городок[1], там Ваш поезд будет сцеплен заново. Оставшиеся вагоны будет буксировать маневровый паровоз, вот он подходит по второму пути.
Я выглянула и увидела одну из «исчезнувших» у армейский «Вяток». Нашлась, голубушка.
— А потом? Насколько далеко проложен колесопровод?
— Так до Оренбурга, Ваша Светлость.
Вот дела! Это же тысяча верст! Как можно было затеять такое строительство и оставить его в тайне!
Капитан Никитин ответ давать не спешил и даже пошептался о чем-то с поручиком, будто бы испрашивая у него разрешения дать объяснения, чем озадачил нас еще больше. И все же соизволил рассказать.
То, что строительство колесопроводов — дело государственной важности, никто и не сомневался, но никто и предположить не мог, что его можно развернуть с таким размахом. Железнодорожное войско было утверждено два года назад лично Императором Павлом, и осталось секретом даже от высших сановников. Почему-то я уверена, что даже Аракчеев ничего о новом ведомстве не знает, иначе бы проговорился хоть раз. Таинственность обустроили такую, что в столицу до сих пор не просочилось ни одного слуха.
Поезд тронулся, но в окна смотреть было бессмысленно, так как по обеим сторонам пути закрылись высоченным забором.
— Так до самого Оренбурга? — спросил я.
— Нет, конечно, после слободы Владимировка[2] дорога пойдет через степь, там только от сусликов ее прятать. Местные уже попривыкли, да они не из болтливых. В Среднем живут в основном подневольные на шелкопрядной фабрике, а владимирские теперь из своего села и не выезжают почти, соль по чугунке и вывозится.
— И как же это так быстро было построено?
Никитин снова оглянулся на Янкеля. Поручик глядел вперед рыбьими глазами и чем-то мимолетно напоминал служащего при Тайной полиции. И, как оказалось, я был не далека от истины.
— Александра Платоновна, Вам я могу рассказать, но здесь посторонние.
— Эти люди в любом случае должны знать, что знаю я. И заговорят только в том случае, если я разрешу.
Янкель кивнул.
Странные войска продолжали изумлять. Пусть Никитин и был на два чина старше молодого офицера, но именно поручик нес ответственность за сохранение секретности. Строительство, как объяснил он, велось силами каторжных, коих теперь не отправляли босиком до дальних острогов, а заставили трудиться и даже обещали многим из них послабления в наказании за лихие дела при должном старании. С гордостью Янкель уведомил гостью, что за все время не случилось ни одного побега, а пара попыток бунтов была предотвращена, а последняя так даже не силой оружия, а спокойным разговором.
— Почему железнодорожные войска? — задала я еще один вопрос.
— Потому что колесопроводные будет звучать тяжеловесно, в чугунные — смешно. Это дорога? Дорога. Из железа? Из железа. Потому и железнодорожные.
— Дорога из стали должна быть.
— Сейчас строим больше из стали, — согласно кивнул поручик. — Но называться стальными восками, как минимум, не скромно.
Гриша за его спиной усмехнулся, оценив шутку.
Паровоз остановился, наверное, в этом самом Среднем Городке. За окном слева я насчитала сразу семь путей, а такого не было даже в Петербурге, где вокзал пока обходился только тремя.
Железная дорога.
Название мне понравилось, отдам должное.
Я обдумывала известия, открытые передо мной Янкелем. За год было проложено тысяча верст путей, а ведь еще должны быть станции с водой и топливом — целое предприятие! Начали строить солдаты, а потом нагнали всяческих разбойников и воров, чтобы добрым трудом искупили они грехи свои. Новые войска в черных мундирах подчинялись сейчас напрямую Императору, правда, от только что помазанного Николая Павловича никаких вестей еще не было. У меня же не было уверенности, что новый Император вообще знает о них.
— Жалование у нас в два раза больше, чем у армейского офицера в том же чине, но и ответственность высокая, — сказал Никитин. — И у всех почти офицеров имеется техническое образование. По поводу Германа Оттовича не скажу, но я вот Ваш паровоз смогу разобрать собрать заново. И позвольте поблагодарить Вас за такую прекрасную машину, Александра Платоновна.
Переправа заняла целый день, и поезд отправился дальше на восток только рано утром. Мимо проплывали сельские пейзажи с редкими дворами, а после того, как вагон громыхнул колесами по стрелке, уводящей боковой путь вправо, перед взором раскинулась бескрайняя степь. Еще век назад отсюда приходила на Русь беда, казавшаяся вечной — набеги кочевых народов. Они жгли посевы, грабили, уводили полон, а эта равнина была домом для их низеньких лошадей. Сейчас лишь изредка виднелись матерчатые шалаши, названные капитаном юртами. Теперь там жили не воины, а пастухи.