Мне выделили место в углу площади, под крепостной стеной. Небольшой шатёр из плотной ткани бежевого цвета, расписанной охранными символами, нечто среднее между торговым и обычной палаткой пустынников. Над входом в бронзовом светильнике плясало голубоватое полупрозрачное пламя, надо полагать, магическое. И символы не просто так нанесены свежей краской на ткань. Пустынники как могли обезопасили себя от Тьмы. А могли они плохо. Запечатывающий барьер вызывал приступы тупой головной боли при прохождении через него. Внутри, впрочем, находиться вполне сносно. Под ногами видавший виды, но всё ещё красивый толстый ковёр, на низеньком столике глиняная миска с фруктами и кувшин вина в окружении трёх кружек, постелью выступали цветастые покрывала и ветхие звериные шкуры. Сойдёт.
Скинув плащ, я расположился на шкуре у столика, налил себе и Асталэ с Авкаром вина. Выпил только через несколько минут после того, как харани пригубила. Бережёного духи берегут. Лысому приказал раздобыть бадью и воды – хотелось помыться с дороги, и эльф разделял моё мнение. Также сказал найти подходящую одежду. За несколько дней пребывания в пустыне каждый из нас нёс на себе по несколько сотен граммов песка.
– Купи у аптекаря снадобье гвэйт, – дала Авкару горсть серебряных монет Асталэ.
Тёмный эльф вопросительно посмотрел на меня, я кивнул. Гвэйт – успокоительное, редкое в здешних местах и потому дорогое. Для укрощения раздражительности девушке оно как раз и нужно. Чем дольше с ней нахожусь, тем агрессивнее она становится. Вчера чуть не подралась со мной, если бы не Миндон, уговоривший её не конфликтовать с весьма умелым магом и воином. Всё-таки Асталэ немного побаивалась меня, помня о том, что я выжил в бою с крылатыми демонами. На караваны нападали исключительно бескрылые создания, о летающих пустынники знали только из легенд. Дескать, такие служили Царю пустыни при его появлении в Шунтале.
– Как ты собираешься меня контролировать? – задала резонный вопрос харани. Я снял рубаху и наслаждался напитком, лёжа на шкуре неведомого зверя.
– Дриады не спустят с тебя глаз. Поверь, этого достаточно, чтобы я узнал о попытке твоего похищения. Или побега. Впрочем, откровенная глупость тебе не свойственна. Некоторая наивность – да.
Асталэ хмыкнула.
– Что будет, если меня попытаются освободить?
– Похитители умрут в назидание другим, а с тобой я стану обращаться значительно хуже, чем сейчас. Пока ты относительно вольна в действиях. Главное, будь поблизости.
– Уезжая в Песчаные Водопады вызволять чужеземца, подозреваемого в служении Тьме, я хотела отблагодарить его за спасение дочери Миндона и призвать к сражению с арати. Теперь понимаю, что ошиблась, считая тебя честным человеком, – опустив глаза, произнесла харани.
– Это такая тактика поведения – капать мне на мозги, выставляя подлецом, чтобы достучаться до совести и вынудить отпустить тебя? Зря ты это, девочка. Станешь усердствовать – свяжу и заткну рот кляпом.
– Гнусный человечишка! Я начинаю верить в то, что ты околдовал Авариэль.
– Плевать на твои фантазии. Я не благородный рыцарь на белом коне, защищающий невиновных. И не сторонник Тьмы, каким меня представляют норуи. Единственные, за кого я готов порвать глотку любому – разумные, вверившие мне свои жизни, и мои близкие.
Асталэ демонстративно отвернулась. Смешная она. Вроде эльфийка, внучка главы дома, обязана с детства вариться в котле интриг, а ведёт себя, словно идеалистка, не видавшая жизни. Уверен, Смуглянка в её возрасте уже вовсю строила козни конкуренткам в погоне за престолонаследником. Хотя, какие интриги в оазисе с населением в максимум тысячу разумных.
Почему я оправдываюсь перед какой-то взбалмошной девчонкой? Неужели в глубине души стыжусь собственной позиции? Вроде нет.
Снаружи донёсся топот, и в шатёр ворвалась Лилька. Охнув, бросилась ко мне с радостным визгом. За ней показались дриады. Последними забежали белые волки.
– Брааатик!
– Господин! – бухнулись на колени зеленокожие девушки в просторных светлых одеждах, подходящих для путешествий по пустыне.