Наконец, мы остановились у каких-то светлых дверей, я даже не разобрала у каких именно и вошла внутрь следом за Самаэлем.
Помещение не было похоже на обычную аудиторию для проведения лекций. Скорее это было какой-то гостиной, всюду стояли кресла с отдельными круглыми столами, покрытыми черными тканями. Приятный не раздражающий полумрак, свечи на столах, пряный едва уловимый аромат сандала и иланг-иланга. На полках и кафедре стояли масляные лампады, песочные часы, линзы и что-то напоминающее призмы для изучения преломлении света и цветов, счеты с нефритовыми бусами, сверкающие медные компасы и множество сосудов, реторт. Просто кабинет астронома-алхимика, а не простой гадалки.
Видимо, надо было все-таки постучаться, перед тем как войти, — мелькнула мудрая, а значит запоздалая мысль.
Мы стояли под перекрестьем удивленных взглядом собственных однокурсников и скептически щурившейся, низенькой, солидной дамы лет шестидесяти на вид. У нее было приятное круглое лицо уставшей женщины, порядочной матери большого семейства, где муж и дети обязательно были центром вселенной и поводов для гордости.
— Господа Краснословская и Корнуолл Мар, я полагаю? — с изрядной долей иронии проговорила она и махнула рукой на два свободных стола прямо напротив ее кафедры. Видимо весь факультет побоялся оказаться у провидицы перед самым носом, а вот нам крупно повезло.
— Мы как раз обсуждали, что же из себя представляет система Таро. У вас на столах разложены двадцать два Старших Аркана, остальные же пятьдесят шесть карт, это Младшие. Так может, если вы решили не радовать нас своим присутствием с самого начала, то подарите частичку своей мудрости?
Женщина, имени которой я так и не узнала, любезно указала пальцем на Самаэля, которого от вида карт почему-то начало потряхивать.
— Вот вы, господин Самаэль, посмотрите на Старшие Араканы и скажите нам, что же видит ваш третий глаз?
Самаэль послушно посмотрел на карты, но прикасаться к ним не стал. Молчание затягивалось на неприлично долгое время и преподавательница наконец не выдержала:
— Ну что там, что вы видите?
Приятель мученически закатил глаза и с глубоко осмысленным видом наконец изрек:
— Карты.
Женщина была тертым калачом, просто так от нее было не отделаться. Она хмыкнула, показывая, что ценит «прозрение» Самаэля и поинтересовалась, чем еще он может нас порадовать.
— Да в общем-то это все, что я хотел вам сказать.
Дам приподнял брови, ничего не говоря, но Самаэлю тут же пришлось изображать бурную деятельность. Сидевший сзади курсант, с заплетенными темными волосами в две косы на женский манер, со смешком предложил:
— Ты хоть Арканы назови, прояви осведомленность, они же подписаны.
Преподавательница явно все слышала, но предпочла не вмешиваться.
Самаэль тут же огрызнулся:
— Я думаю.
— Что вы делаете? — с таким умилением переспросила дама, что вся аудитория расцвела улыбками.
Скрипнув зубами, синигами чересчур вежливо повторил:
— Думаю.
— А вот это уже действительно интересно. Давайте перейдем сразу к итоговой части нашего диалога, разрешите?
— Прошу вас, — не растерялся и тут же согласился синигами.
— А итог таков: раз вы проявляете вопиющее неуважение к моему предмету и при этом не являетесь специалистом в этой области, то придется вам походить ко мне на дополнительные занятия для выработки этих качеств. Думаю, для начала двух раз в неделю в течении месяца после основных занятий будет достаточно.
Самаэль, обладатель и без того белой кожи, побелел еще сильнее, хотя казалось, что это уже не возможно.
— Но…
— Понимаю, вы рветесь к знаниям, — проговорила она с милой материнской улыбкой, поняв по своему его попытку взять слово, — три раза в неделю.
Теперь Самаэль замер и вообще боялся шевелиться, чтобы что-нибудь не ляпнуть. Мне хотелось его поддержать и посоветовать прикупить где-нибудь колоду, потому что скоро весь курс будет стекаться к нему, чтобы он погадал, но тут дама обратила свое внимание уже на меня.
— А вы что видите, Краснословская?
Я опустила взгляд на разложенные передо мной Старшие Арканы. Как там о них рассуждал ректор?
— Насколько я знаю, Таро не только инструмент для системного анализа и понимания мироустройства, а заодно и нашего места в нем здесь и сейчас или в будущем, если делается расклад на будущее.