Полоскать в речке длинную одежу было делом нелегким и небыстрым; Эсмеральда успела порядком проголодаться. Похлебка из индюшки, даже и остывшая, не утратила своего божественного вкуса для той, что привыкла довольствоваться пустой крупой да ржаным хлебом. На десерт цыганка позволила себе расчистить оставшуюся с вечера половинку граната: очень уж ей понравилось это экзотическое лакомство. Сыто вздохнув, красавица поставила на огонь большой чан, прикидывая, не будет ли слишком опасным ополоснуться за хижиной. Наконец, решила, что мытье головы не займет слишком много времени, а обтереть тело можно и в доме. Процедив настоявшийся зольный раствор, плясунья тщательно промыла волосы, после чего оторвала подол второй из обнаруженных в сундуке камиз и, смочив тряпку в теплой воде, с остервенением начала тереть смуглую кожу.
Покончив с мытьем, девушка облачилась в новые одежды: юбка показалась чересчур узкой, как и рукава, да и вообще выглядела она теперь довольно странно. Впрочем, так у нее действительно куда как больше шансов остаться неузнанной… Удовлетворенно отметила, как легко заструился черный водопад густых волос меж редких зубьев потертого гребня; приподняв юбки, с удовольствием провела тонкими пальчиками по гладкой, шелковистой коже. Ну вот, так гораздо лучше; мечтательная улыбка тронула по-детски полные губки, стоило представить, как удивится Феб, когда увидит ее в этом наряде.
Время близилось к вечеру, но никто не являлся. Наверное, капитан придет за ней завтра… Но чем гуще становились сумерки, тем мрачнее казалась и сама Эсмеральда. Она задумалась вдруг над тем, что белокурый юнец, который вызвался ей помочь, не только друг офицера, но и брат архидьякона. Конечно, Жеан произвел впечатление человека порядочного, которому вполне можно доверять, но так ли это на самом деле?.. Наученная горьким опытом, когда проклятия вдруг обернулись ужасной любовью, а ее страшный, как смертный грех, неудачливый похититель на самом деле оказался другом, цыганка теперь подумала, что, быть может, и в случае с младшим Фролло допустила непростительную ошибку?.. Кто даст гарантии, что парнишка непременно поможет ей вместо того, чтобы поведать обо всем гнусному похитителю и посмеяться вволю вместе с ним над ее несчастьем? Прелестное личико приняло напряженное, задумчивое выражение. Неплохо бы узнать, какие отношения у монаха с младшим братом и стоит ли так уж уповать на чудесное избавление. Впрочем, Жеан Мельник, как он себя назвал, судя по поведению и речам, не слишком-то заботился об интересах родственника, да и вообще плохо знал Клода, раз усомнился в правдивости рассказа плясуньи. Наверное, она зря тревожится; но этой простой мысли, к сожалению, оказалось недостаточно, чтобы развеять опасения. Размышляя обо всем этом, рисуя в воображении картины предстоящей встречи с Фебом, девушка задумчиво водила пальчиком по мутному стеклу и раз за разом выводила до боли знакомые буквы: «P», «h», «o», «e», «b», «u», «s».
***
Фролло вернулся, лишь когда ночь окончательно вступила в свои права, ужасно уставший, но удовлетворенный. В трех приходах, которые он успел сегодня посетить, все было в полном порядке; возможно, вчерашний неприятный инцидент – всего лишь досадное исключение, и поводов для беспокойства нет. К тому же приятно будоражила мысль, что уже завтра все, наконец, разрешится. Если Богородица не сжалится над ними обоими и не развеет эту колдовскую любовь, он овладеет девушкой.
Архидьякон намеревался просить завтра разрешения от порочных уз со всей искренностью, на какую только был способен. Когда Господь призовет его и спросит, почему совершил он сие страшное преступление, отчего возжелал женщину, не имея на то права, Клод ответит, что ничего не хотел так, как избавиться от пагубной страсти. Он с чистой совестью назовет сотню обстоятельств, при которых Всевышний мог бы помочь ему избежать дьявольских силков: не дать Жеану встретиться в тот злополучный день с капитаном прямо у него под носом, позволить солдафону заколоть несчастного грешника до того ужасного свидания, наконец, не попустить, чтобы Квазимодо спас колдунью от казни… Всевышний, наверняка, и сейчас может еще отвратить заблудшее чадо свое от геенны огненной. Если же не убережет от грехопадения, не направит на путь спасения вечного, то как посмеет Он винить слугу своего, до последнего сопротивлявшегося козням Люцифера?! Пусть тогда разверзнется адская бездна по воле Его, коли молитвы не достигают небес, пусть в вечное пламя будет ввергнута душа – священник войдет в него с гордо поднятой головой, зная, что сделал все от него зависящее, что ему не в чем себя упрекнуть.
Своими вольными рассуждениями мужчина словно бы пытался бросить вызов самому Господу Богу. Он нарочито четко формулировал струящиеся обычно беспорядочным потоком мысли, как будто уже оправдывая себя в глазах Всевышнего. Творец все слышит, все ведает – быть может, захочет доказать усомнившемуся чаду своему, что по-прежнему рядом, что проверял только, а не отвернулся. Снизойдет, отвратит, убережет от беды; если же нет – пусть не взыщет после за то, что человек слабый без помощи Божьей верх над сатаной одержать не сумел.
Примерно такими размышлениями развлекался Фролло, пока не достиг дома. Однако, едва ступив за порог, позабыл обо всем на свете, вперив удивленный взгляд в освещенную тусклым светом лампады цыганку. В пышных локонах ее золотыми искрами плясали отблески пламени; непривычный наряд придавал необъяснимое очарование, ведь архидьякону было доподлинно известно, что за сокровища скрыты под этой простой одеждой добропорядочной горожанки. Встретившая его взгляд девушка казалась совсем не той, которую он покинул утром, и эта перемена вмиг согнала всякую усталость; желание зажглось во вспыхнувших зрачках.
- Ужин? – торопливо предложила плясунья, вскакивая; от нее не укрылось полыхнувшее в темных глазах вожделение – все что угодно, только бы удержать его на расстоянии еще одну ночь!.. Если только брат этого человека и впрямь намерен ей помочь…
Священник молча кивнул и, скинув плащ и сутану, прошел к столу. Смутное подозрение шевельнулось в сердце, однако мужчина пока не мог сформулировать, что именно его настораживает.
- Ты, наконец, переоделась, - констатировал он, пока Эсмеральда торопливо наполняла миску; половник замер на секунду в изящных ручках, что не укрылась от зорко следящего за ней взгляда. – Я уж было решил, что ты брезгуешь прикасаться к купленной мною одежде.
- Что же мне, по-вашему, ходить в грязном платье? – тихо парировала цыганка, опуская взгляд и ставя перед тюремщиком полную тарелку. – Оно было уже никуда не годным; я постирала его, а других нарядов, кроме купленных вами, у меня, увы, нет.
- Ты будто стала еще краше, - проницательный взор пытался, казалось, проникнуть в самые потаенные мысли.
Плясунья ничего не ответила. Достала кувшин с вином и молча наполнила глиняную кружку. Что она задумала? Уж не яд ли здесь?.. Глупости! Откуда бы ей достать отраву. Тогда что? Почему так странно ведет себя?.. Сама предложила ужин, переоделась, да и вообще как будто преобразилась…
- До которого часа завтрашний праздник? – не поднимая глаз, спросила девушка, присаживаясь напротив.
- Думаю, литургия закончится в восьмом часу. Однако мне, скорее всего, придется задержаться еще на час или чуть дольше.
Клоду вдруг пришла в голову мысль, что причина всех этих перемен в том, что красавица готовится к завтрашней ночи. Она ведь, кажется, довольно ясно дала вчера понять, что вполне примирилась с роком, и даже проявила некоторый интерес к его прошлому. Неужели это правда?!