Перл мягко улыбнулся.
— Что ж, наверное, ты права. Может быть, если мы сможем остаться вместе подольше, мы поможем друг другу логически мыслить…
Ирония, прозвучавшая в его словах, не осталась для Келли незамеченной.
— Перестань, Перл!.. — рассмеялась она. — Вряд ли я смогу чему‑то научить тебя. Это я должна быть благодарна тебе за то, что ты пытаешься прийти ко мне на помощь.
Перл покачал головой.
— Келли, ты не меньше помогаешь мне.
Неизвестно, сколько бы еще продолжался этот обмен взаимными признаниями, если бы наверху, на палубе, не раздались шаги.
— Что там такое? — встревоженно спросила Келли. Перл направился к двери.
— Не знаю, по–моему, это Оуэн.
Словно в подтверждение его слов, через несколько секунд дверь каюты распахнулась, и по лестнице сбежал насмерть перепуганный Мур. Казалось, что ему только что явился призрак доктора Роулингса.
— Что случилось, Оуэн? — воскликнул Перл. — За тобой гонятся?
Тот замахал руками.
— Пока еще нет, но боюсь, что скоро и это произойдет.
Перл попытался успокоить его.
— Не надо так трястись, Оуэн. Нас ведь еще не посадили в мексиканскую тюрьму. По–моему, вокруг все тихо и спокойно. Что может произойти, когда вокруг стоит такая жара?
— Нет, нет… — побелевшими от страха губами проговорил Мур. — За нами уже наблюдают…
Лицо Перла озабоченно вы тянулось.
— Кто?
Мур ткнул рукой в сторону маленького иллюминатора на стене.
— Посмотри сам.
Перл осторожно выглянул в окошко.
— Да, кажется, мы попали в неприятную ситуацию… Что ж, этого следовало ожидать. Наивно было бы думать, что такой яхтой не заинтересуются.
Келли подошла к нему и испуганно спросила:
— А что там такое?
— В нашу сторону направляется патрульный катер. Похоже, что это береговая охрана, — сказал Перл. — Надо приготовиться к встрече с властями.
Оуэн стал метаться по каюте, жалобно причитая:
— Что мы будем делать? У нас даже нет никаких документов… Нас обязательно отправят в тюрьму… Перл, придумай что‑нибудь…
Тот схватил девушку за руку.
— Келли, пошли со мной! Надо устроить этим парням в форме радушную встречу. У них не должно быть на наш счет никаких излишних подозрений…
Полицейский, дежуривший в зале суда, вывел Сантану из общей комнаты и направился с ней по коридору.
Увидев их, окружной прокурор, который сидел на стуле в большом холле, тут же вскочил.
— Джулия разговаривала с тобой? — обратился он к Сантане. — Ты знаешь о том, что тебя ожидает?
Она демонстративно отвернулась.
— Я не хочу с тобой разговаривать. Не думаю, что от этого была бы хоть какая‑то польза. Полисмен, делайте свое дело.
Полицейский взял ее под локоть, и попытался было пройти дальше, однако Тиммонс загородил ему дорогу и предостерегающе поднял руку.
— Эл… — посмотрел он на полицейского. — Ты не мог бы оставить нас на несколько минут? Мне нужно поговорить с обвиняемой.
Полицейский попытался было что‑то сказать, но Тиммонс столь решительно кивнул головой, что ему не оставалось ничего иного, как оставить окружного прокурора и Сантану наедине.
— Хорошо. Я подожду за углом, — сказал он, удаляясь. — Вот и отлично.
Окружной прокурор подождал, пока фигура полицейского исчезнет за поворотом, и натянуто улыбнулся.
— Ну, что ж, Сантана. Я думаю, что ты не слишком обидишься на меня за эту минуту.
Она с презрением посмотрела на него.
— Кейт, а ты не боишься оставаться наедине со мной? По–моему, ты слишком быстро забыл о том, что произошло всего лишь несколько минут назад.
Он развел руками.
— Извини, мне очень жаль, что так получилось. Я не хотел, чтобы дело повернулось таким образом. Ты же об этом знаешь.
Сантана медленно покачала головой.
— Ты — дьявол!..
Тиммонс тяжело вздохнул, изображая на лице глубокое сочувствие и раскаяние.
— Я еще раз повторяю — мне очень жаль, что так произошло. Ты не должна обвинять меня в этом.
Сантана нервно усмехнулась.
— Интересно, а кого же мне обвинять?
Тиммонс пожал плечами.
— Ты сама во всем виновата. К сожалению, тебе не хватило самообладания и выдержки. Ты все испортила.
Не обращая внимания на его слова, она смерила Кейта ненавидящим взглядом.
Тиммонс почувствовал, как его пробирает дрожь.
— Нет, — холодно сказала Сантана. — Ты заранее это знал. Могу поклясться перед богом, что ты именно на это и надеялся. А, может быть… Может быть, даже так и задумал. Зачем ты подставил меня?
Неубедительность оправданий окружного прокурора была столь очевидна и для него самого, что ему не оставалось ничего иного, как развести руками.