А что делала с людьми ее внешность! Лира была прекрасной. На одухотворенном лице горели синими сапфирами глаза, а пухлые, казалось всегда улыбающиеся губы, расцветали нежнейшими лепестками роз. На плечи спадали непослушные пряди темных волос, опускаясь чуть ниже плеч. Красивые, пышные волосы блестели на солнце, как россыпь бриллиантов. Да, Лира была по-настоящему красива. Ее повсюду сопровождали восхищенные взгляды.
Я вздохнул. Никогда, никогда раньше не видел сестру такой подавленной. И хоть взгляд на нее был совсем короткий, но только слепой не заметил бы ее чувств. Еще бы! Я не знаю, что бы стал делать, если бы меня лишили любимого занятия.
Надо как-то помочь Лире! Может, стоит поговорить с отцом? Кто знает, вдруг я смогу уговорить его разрешить сестре занятия с луком?
Немного потоптавшись перед кабинетом отца, я нерешительно постучался.
— Да! — донеслось из комнаты.
Я тихо вошел.
— Что ты хотел Рикки? — несколько раздраженно спросил отец, поднимая на меня усталый и злой взгляд.
Откинув сомнения, я подошел к столу, за которым сидел папа. Тут же в глаза мне бросился лук сестры, небрежно валяющийся на полу. Злость вскипела во мне. Лира чуть ли не боготворила свое оружие, любила его как живого человека, не позволяла никому, даже мне, прикасаться к своему сокровищу, холила и лелеяла его, а отец так грубо обошелся с ним! Я бережно поднял изящное, смертоносное оружие.
Лук был сделан Лирой. Всегда поражался этому ее умению. Ко всем прочим достоинствам она великолепно вырезала из дерева. И лук этому доказательство. Впрочем, как и стрелы.
Я поднял на отца недовольный взгляд.
— Нет. Я не стану даже слушать тебя! — отрицательно покачав головой, сказал он.
— У тебя нет выбора. Если выгонишь из кабинета, то я буду говорить под дверью. Запрешь в комнате — буду орать оттуда! — ответил я, удивляясь собственной смелости.
Отец, кажется, растерялся, так как несколько секунд молчал.
— А ты изменился. Я не заметил этого! — тихо сказал он.
— Если бы ты больше времени уделял нам с Лирой, то тебя не удивили перемены! — произнес я.
Отец отвернулся к окну.
— Я не могу, понимаешь, не могу! — воскликнул он.
— Почему? — вскочил со стула я. — Почему ты лишаешь ее того, чем она жила? Занятия с луком были для нее всем! Лира не мыслила своей жизни без них!
— Ты не понимаешь. Это позор. Девушка не имеет право даже дотрагиваться до оружия! А Лира пошла против всех традиций! Если кто-нибудь узнает об этом… — отец осекся.
— Что? Что случилось бы? — спросил я — Нет такого закона, запрещающего девушке заниматься с оружием! Нас не посадят в тюрьму, не изгонят из страны. Чего ты боишься? Косых взглядов? Или шепота за спиной?
— Нет, я не боюсь этого! — медленно покачал головой отец. — Просто не хочу нарушать вековых традиций!
— Неужели Лира не стоит этого? — возмущенно спросил я.
— Не хочу это обсуждать! — отрезал папа. — Иди в комнату. Мне надо работать.
Я постоял еще несколько секунд, но отец, будто не замечал меня, продолжал что-то читать. Что ж, я сделал все что мог. Прости, Лира.
Вышел из кабинета и направился к своей комнате. Но меня перехватил крик матери. Удивленно взглянув на часы, я понял, что пришло время обеда.
На столе уже стояли тарелки, наполненные ароматным супом, а мама сидела за столом, наблюдая за служанкой, носившейся по кухне, расставляя чашки и столовые принадлежности.
— Где Лира? — нахмурилась мама, любившая четкость и пунктуальность. — Почему она не спускается?
— Она в комнате. Отец запер ее, — грустно ответил я, садясь за стол.
— Что? — изумилась мама. — Почему? Неужели…
Я молча кивнул, опуская голову.
Мама знала об увлечении дочери, но молчала. Она видела, как сверкают глаза Лиры, какой грацией обладают ее движения, какой счастливой она была, занимаясь любимым делом. Она поддержала ее. А вот отец решил иначе…
— Бедная девочка! — вздохнула мама. — Я пойду, поговорю с ней!
— Мам, нужно сначала покушать, иначе все остынет! — мягко сказал я.
— Ох, точно! — спохватилась она — Тогда я пойду, позову всех за стол. Этих служанок совершенно невозможно найти!
Я лишь покачал головой. Разве не мама настаивала лишь на трех представительниц "рабочего класса" и паре поварят-помощников? Естественно, что они всегда при делах!
Вдруг сверху раздался пронзительный, отчаянный крик, полный ужаса. Мгновенно взбежав по лестнице, увидел маму и только что подбежавшего отца, стоящих у распахнутой двери в комнату Лиры. Я протиснулся мимо них и тут же замер.