Ледяная ручка двери обожгла мне пальцы. Я толкнула ее и вышла на крышу. Передо мной раскинулось темное небо, невероятно огромное и черное, с сияющей на его фоне короной. Резкий ветер пронзил мое тело, пробирая меня прямо до костей.
Рагнар стоял на самом краю крыши, худенькая фигурка в выцветших джинсах и худи, балансирующая на бетонном парапете. На фоне ночи он казался таким маленьким, словно муравей на небоскребе.
Он обернулся и увидел меня, его лицо было залито неоновым светом короны. Я увидела определенность и облегчение в его глазах. Облегчение не от того, что он меня увидел. Облегчение, потому что он принял решение прыгнуть. У меня не было времени.
— Скажи Руне, мне очень жаль…
Я ударила в него всеми своими силами.
Когда Архивариус называл мою магию, он назвал меня сиреной, что неплохо мне подходило, ведь подобно сирене из легенды, я приманивала людей к себе, и они не могли мне противостоять. И как у древних сирен, у меня были крылья, прекрасные волшебные крылья, которые никто не мог увидеть без моего разрешения. Сейчас они распахнулись у меня за плечами, когда направленный поток магии охватил Рагнара.
Он замер. Его пятки сдвинулись на дюйм от парапета. Одно неловкое движение и он умрет.
— Рагнар, — позвала я, превращая его имя в певучую приманку.
Он нервно облизал губы.
— Привет.
— Привет. Я Каталина. — Магия протянулась от меня к нему, и с каждым слогом я оплетала ее вокруг него все больше и больше.
— Ты такая красивая.
— Спасибо. Здесь темно и холодно. Не могли бы мы зайти внутрь? — Он кивнул, зачарованный.
Я протянула ему руку.
— Здесь страшно. Возьмешь меня за руку?
Он двинулся, запнулся, балансируя на краю и махая руками… Мое сердце дернулось, пытаясь выпрыгнуть из груди.
Августин материализовался из воздуха рядом с Рагнаром, схватил его за худи и дернул на себя. Брат Руны приземлился на бетонную крышу.
Срань господня. У меня чуть не подкосились коленки.
Рагнар выпрямился, подошел, взял меня за руку и смущенно улыбнулся.
Я улыбнулась в ответ.
— Идем внутрь.
Мы прошли через дверь и спустились вниз по лестнице, с прикрывающим тыл Августином. Я проверила его. Чисто. Ни капельки моей магии его не коснулось. Я сосредоточила ее всю в лазерном луче на Рагнаре. Августин мог сделать себя невидимым. Невада с ума сойдет, когда я ей об этом расскажу.
Мы добрались до лифта. На безупречном лбу Августина поблескивал пот, а сам он дышал так, будто пробежал все тридцать три этажа до крыши. Рагнар держал мою руку очень бережно, будто мои пальцы были сделаны из хрусталя. Это еще не все.
Большинству магов приходится прикладывать усилия для использования магии. У меня все было наоборот. Свою мне приходилось сдерживать. Когда я родилась, меня попыталась похитить акушерка и поплатилась за это своей карьерой. В последующие годы, пока я не научилась контролировать свои силы, совершенно нормальные люди творили сумасшедшие вещи, чтобы меня заполучить. Учительница в начальной школе попыталась похитить меня из классной комнаты и увезти на своей машине. Мои одноклассники вырывали у меня пучки волос, чтобы сохранить себе частичку меня.
Других детей поощряли быть милыми и выступать перед взрослыми. Если я улыбалась, взрослые становились зачарованными, и если я хотела им понравиться, они любили меня с навязчивой силой. Их дети плакали навзрыд, когда я покидала игровую площадку.
Сейчас же меня любил Рагнар, безумно и за гранью понимания. Скоро моего прикосновения будет недостаточно. Он захочет держать меня, прижать к себе, вырвать локон моих волос, чтобы понюхать их и попробовать на вкус. Он захочет часть меня, чтобы гладить ее и кусать.
С тем же успехом Архивариус мог бы назвать меня и Орфеем. Рано или поздно те, кто вкушал мою магию, хотели разорвать меня на части, и они бы любили и поклонялись каждой бесценной капельке моей крови и кусочку плоти, попутно убивая меня. Только у моего доктора был иммунитет, и мы не знали, почему. И у моей семьи. С ними мне не нужна была магия. Они и так меня любили.
Лифт остановился. Двери распахнулись и Руна бросилась обнять своего брата. Ее руки сомкнулись на нем, разрывая наше с ним прикосновение.
Рагнар закричал, словно резаный. Это был первобытный, животный звук. Его сестра отступила, опешив, а он бросился ко мне и схватил меня за руку.
Сквозь толпу протиснулся мужчина, неся маленький медицинский чемоданчик.
— Рагнар, — позвала я.
Он взглянул на меня с обожанием. Я знала, что это временно, но не смогла не поежиться.