— Ну и шутки у вас, товарищ майор! — с недоверчивой тревогой сказал Казаков. — Закон есть закон, нас забрили на два года, значит, через год прости-прощай, непобедимая и легендарная…
— Сколько на вас денег народных потратили! — решил пошутить Петя Кушник. — Даром что ли, твою мать с проглотом? Двадцать пять лет упираться будете, как миленькие!
— Да ты хоть не подъябывай, пизда мамина! — рассердился Коровин. — Мы серьезно спрашиваем.
— А что, Петя прав, — заулыбался Алексеев. — В штабе сейчас ищут, кто согласился бы еще на пять лет… Переводят в Свободный, в дивизию, там завскладом будет! Я всю жизнь мечтаю о такой должности!
— Да кого это жарит, товарищ капитан, о чем вы мечтаете! — раздраженно откликнулся Петров. — Я знаю одно, пусть меня Министр обороны хоть куда целовать будет, я здесь и дня лишнего не останусь!
— Кто тебя будет спрашивать! — сказал Синюк. — Что, трудно принять новый закон? Кто залупаться будет, в тюрьму лет на семь! Другие живо захлопнут хлеборезки! И весь хер до копейки…
— Понятно, все это шутки, — задумчиво сказал Фишнер, — Но доля вероятности в них есть. Вывод, мальчики, напрашивается сам собой. Надо служить так, чтоб никому и в голову не пришло оставить нас в армии. Чтоб от одной такой мысли у командования в яйцах холодело…
— Вы, Фишнер, забываетесь! — строго сказал Оверьянов. — Думаете, если вы будете палки вставлять в колеса и саботировать, то добьетесь чего-нибудь?
— Много вас таких разумных! — поддержал Синюк. — Не на таких, как вы, и то управу находили, если нужно… Как сказал поэт, на хитрую жопу есть хер с винтом…
— Это не лучший выход, товарищ капитан! — примирительно сказал Янич. — На ваш хер с винтом есть жопа с закоулками…
— Пошутили и хватит! — добродушно заворчал Оверьянов. — Пошли спать, завтра много работы…
Первым стрелял Петров. От напряжения обливался потом, шевелил без толку губами, убитым голосом отдавал команды. Солдаты вяло их выполняли, мины падали в болото, взлетал букетик грязи и дерна. Все это заняло минут пятнадцать, Петров уступил место следующему.
Если дело так и дальше пойдет, занервничали лейтенанты, через два дня придется уезжать, все отстреляются, потом что делать? Неужели Гном такой неумный, зачем возвращаться, опять канавы копать…
Офицеры напрасно сомневались в умственных способностях начальника артиллерии.
Оверьянов подошел с озабоченным лицом.
— Почему бездельничаем, товарищи лейтенанты? Чем занят личный состав? Все солдаты разбрелись! Мы приехали сюда не только стрелять! Надо проводить занятия на местности, научить солдат ориентироваться в лесу, ходить по азимуту… Да и о политзанятиях не забывать. Взял свой взвод, садись на травку и проводи беседу о последних решениях пленума или что там у вас по плану…
A-а, переглянулись, не такой он дурак, наш дорогой Гном, майор Оверьянов.
Из наставления, произнесенного таким деловым тоном, в сознании лейтенантов задержалось совсем вроде неприметное выражение. «Ходить по азимуту». Прекрасно, обрадовались, вот это действительно дельное предложение!..
Когда разморенный от летней казарменной духоты полк узнавал о готовящейся штабной проверке, выяснялось, что у половины командиров взводов именно на сегодняшний день запланированы занятия по топографии. Солдаты разбирали автоматы, лейтенанты вооружались картой и компасом, и взвод углублялся в тайгу.
Тема столь популярных занятий называлась скучно: «Хождение по азимуту».
Ни азимутами, ни тем более хождениями не злоупотребляли. Отойдя на пару километров, ложились на траву, закуривали, разглядывали карту, неторопливо разговаривали. Этой нехитрой уловке научили кадровые лейтенанты-пехотинцы. Пользуйтесь случаем, смеялись они, только в пехоте вас похвалят, если вы с вашими солдатами Целый день по лесу прошляетесь…
Лесные прогулки
Герой фильма, ковбой зрелых лет, идет под палящим солнцем по пустынной улице городка на Диком Западе. Плотно задернутые занавески, закрытые двери салунов, ни души вокруг. Он идет, с невозмутимо-настороженным лицом, положив руки на рукоятки кольтов. Леденящая душу музыка подсказывает зрителям — надо ждать самого худшего…
Третья батарея шагала толпой за офицерами по пыльной центральной улице громадного села.
Добротные бревенчатые дома, деревянные тротуары, здания почты, магазина, клуба, сломанная телега на небольшой площади… Лейтенанты невольно сняли с плеч автоматы, солдаты сбились поплотнее, с тревожным удивлением оглядывались.