«Два месяца ничего не слышал о событиях. Все ему безразлично, из-за его болезни и из-за несчастий его народа. Пожертвовал жизнью за свой народ. Не может поверить, что мировая воина возникла из-за его акта...»
Думаю, что незачем комментировать этот документ, столь странный во всех отношениях, особенно странный по тому, как он создавался: ученый профессор, очевидно, сидел у койки заключенного с карманным пером в руке. Скажу лишь одно. В возрасте Принципа было бы особенно естественно все приписывать себе: я погибаю — но война, мировая война, возникла из-за меня! Его эта мысль, напротив, явно преследует: он возвращается к ней беспрестанно: нет, не из-за меня, не из-за меня! О войне, кстати сказать, доходили до него печальные вести (частью от того же доктора Паппенгейма, — может быть, он ставил мысленный опыт: «как примет? как отнесется?»). Известие об отступлении русских войск в 1915 году произвело на Принципа впечатление ужасающее. Еще сильнее его потрясло занятие неприятелем Сербии. Нет, анархист он был сомнительный. С мыслью о том, что все пропало, Принцип и умер в апреле 1918 года, в пору высших — последних — успехов германского оружия, за три месяца до начала наступления маршала Фоша.
Умер в полном одиночестве, совершенно незаметно — в камере никого не было. На утро часовой заметил, что уж очень неподвижно лежит на своей койке этот столь нашумевший в мире заключенный. Позвали коменданта, врача, все как полагается. «Человек, из-за которого возникла мировая война», был мертв.
Похоронили его ночью, где-то в поле. Присутствовавший на этих ночных похоронах австрийский солдат, славянин по происхождению, записал, как мог, где именно в поле погребен убийца наследника австрийского престола. По заметке солдата впоследствии отыскали тело. Останки Принципа были перевезены на родину. Его вторые похороны были совершенно иными.
VII
Не вполне ясно, почему решено было убить именно эрцгерцога Франца Фердинанда. Точно так же могло бы быть совершено покушение на императора или на какое-либо видное должностное лицо, на военного губернатора{5}, на одного из министров. Думаю, что в доброй половине всех вообще совершающихся в мире политических убийств выбор жертвы производится отчасти случайно, отчасти по соображениям практического удобства. Члены «Черной руки», собственно, не имели оснований ненавидеть наследника престола больше, чем какого-либо иного из принцев габсбургской семьи.
Убийство эрцгерцога было, по-видимому, задумано на французской территории. Говорю «по-видимому», помня слова лорда Грея о том, что никто никогда не узнает всей подкладки этого дела. Во всяком случае, хронологическую последовательность замыслов установить очень трудно. Быть может, когда-нибудь будет написана книга о тех французских, преимущественно парижских, уголках, где в XIX и XX веках подготовлялись иностранцами покушения на иностранных политических деятелей. В настоящем случае приходится говорить не о Париже, а о Тулузе. В январе 1914 года в этом городе три молодых человека Голубич, Гачинович и Мехмедбашич собрались в гостинице «Сен-Жером», на улице того же названия. Почему в Тулузе? Конспирация тут, верно, была ни при чем. Эти люди с трудными фамилиями не могли особенно интересовать французскую полицию, особенно по тем беззаботным временам. Тулузу выбрали случайно — там съехаться было удобнее, отчасти и по соображениям экономии. В совещании должны были участвовать еще два молодых человека, но они жили в Париже и у них не хватило денег на билет из столицы в Тулузу.
Не знаю, существует ли по сей день эта гостиница; не знаю, известно ли ее владельцам и жильцам, что в их доме было принято решение, имевшее столь роковые последствия для мира. Но именно там было постановлено убить эрцгерцога Франца Фердинанда и упомянуто имя Принципа: вот подходящий человек. Не буду излагать подробно, как шли переговоры. Были какие-то письма, по-видимому, до нас не дошедшие (во всяком случае, текст их мне нигде не попадался): такие письма, естественно, уничтожаются. Да они, вероятно, писались на условном языке. Отправлялись они просто по почте, а даже в те времена едва ли можно было запрашивать приятеля в письменной форме с полной ясностью, не хочет ли он убить австрийского престолонаследника. Многое неясно в подготовке всего этого дела. По-видимому, почти одновременно с тулузским совещанием Принцип и два его приятеля, из которых одному было шестнадцать лет, а другому немногим больше, самостоятельно пришли к мысли о необходимости убить эрцгерцога. Случайно из газет или даже из обрывка газеты они узнали, что Франц Фердинанд приедет в Сараево на маневры, в Видов дан, в годовщину сражения на Косовом поле.