Приятели обнялись, а после чего попрощались. Виндикт отплыл с Симплицием на миниатюрном корабле, Парс наблюдал за ними до тех пор, пока образ их не размылся до нечёткой дымки.
***
Паруса надувались так сильно, а сам корабль плыл настолько стремительно, словно по воздуху носился настоящий шквал. Виндикт был уверен: дело в магии, ибо даже бризом не пахло. Но и с вызывающей уважение скоростью к острову они должны были добраться ближе к ночи.
– Остров тот (у вас его, кажется, называют Авалоном, не так ли?) является страшнейшей аномалией. К тому же вручную созданной аномалией. Телепорт или портал могут привести к печальным последствиям, именно поэтому добираться нам приходится таким не самым комфортным и быстрым методом.
– Не оправдывайтесь, всё в порядке, – отмахнулся Виндикт, продолжил молчаливо вглядываться в горизонт.
Молчать долго не получалось: натянутая струна смущённой тишины не могла не оборваться. И они разговаривали. Сначала принуждённо. Симплиций никак не мог избавиться от преподавательского тона и чрезмерно уважительных «Вы». К счастью, Виндикт вскоре научился говорить так, чтобы у колдуна не было возможности читать лекции. То есть умничать. А ежели таковая возможность и появлялась, то только об интересном. О рыбе.
Старик поднимал на поверхность обитателей морских глубин в прозрачных сферах воды, давал короткие комментарии, высказывал теории. Одну из теорий им даже удалось испробовать на практике. В прямом смысле.
Мужчина вгрызся в нежнейшее мясо глубоководного клыкача и не смог сдержать восхищённого стона.
– Пища богов. Завидую я вам, магам, раз вы можете хоть каждый день себе таких рыбёх из воздуха делать.
– Не совсем, – скромно улыбнулся колдун. – Их-то и не можем. Даже растений и насекомых тоже не имеем возможности созидать. Понимаете, наша игра с материей в данный момент ограничена лишь… неживой субстанцией. Ею легче управлять, она состоит из податливых частиц. Вы, может быть, не знаете, но всё в мире состоит из частиц. В данный момент секрет этих частиц жизни пытается раскрыть мой уважаемый коллега Карбониум. Его открытие – а я верю в то, что оно будет, – должно стать сенсацией!
– А как же этот психопат с острова изуродовал мою сестру?
– Иными методами. – Симплиций отвёл взгляд. – Грубыми методами, но всё же гениальными. Сомнис, мой ученик, всегда был гением, пусть и не вполне психически стабильным.
– Ваш ученик?! Теперь понятно…
Колдун опёрся спиной о миниатюрную земляную мачту. Сказал сурово:
– В моём решении собственной персоной участвовать в судебном процессе нет личных мотивов, если Вы об этом. Раз уж мы завели разговор на данную тему, могу ли я спросить у Вас, Виндикт, а не намереваетесь ли Вы сами податься влечению тех же личных мотивов? Скажем, вендетте?
– Нет, – соврал мужчина холодно и правдоподобно.
Желание общаться тут же пропало. Но спустя пару часов вернулось вновь.
– Не буду лукавить, господин Виндикт, мне довелось услышать о Вашей просьбе этому невоспитанному человеку. Чтобы он ожидал Вашу сестру каждый вечер. Разрешено ли мне узнать всю подноготную, не является ли это конфиденциальной информацией?
– Нет. Всё просто. У Марты и Парса была интрижка, которая однажды переросла в настоящую любовь.
– Господин Парс обладает способностью любить? – усмехнулся колдун.
– Да, – кивнул Виндикт, рассматривая кости клыкача. – Ведь именно он убедил меня дождаться её на берегу. Всё это начинает походить на сюжет той детской сказки о принце и русалке без голоса. Надеюсь, конец тоже будет счастливым.
– Прошу меня простить, господин Виндикт, но, видимо, это только у Вас в селе конец сказки хороший. Общепринятая версия оканчивается отнюдь не сказочно. Но будем верить в то, что в Вашем случае всё как раз наоборот. Каким бы некультурным ни был Ваш друг, он заслуживает счастья, тем более с такой прекрасной девушкой, с Мартой. Ведь они любят друг друга не смотря ни на что. А такая любовь просто не может окончиться печально.
***
На следующую ночь Парс, как и обещал, пришёл к тому месту, где ранее видел Марту. Пришёл не один, обещание этого не запрещало. Грудастая трактирщица, заранее испуганная жуткими историями о русалке и камне из плоти, чуть ли не жалась к телу мужчины.
– Вон там я сразил того опасного монстра. Приглядись. Видишь, кости торчат из земли? – указал Парс туда, где даже намёка на торчащие кости не наблюдалось.
Девушка же увидела в ночной темноте то, что и хотела увидеть. Ойкнула.
– А вон оттуда вынырнула Марта.
После этой фразы трактирщица легонько оттолкнула мужчину и наигранно подбоченилась.
– Слышала я, что вы с ней встречались.
– Враньё! Ты чего? Это просто слухи. Мы всего лишь дружим с её братом, всё остальное уже напридумывали люди. Клянусь тебе.
Девушка тут же прильнула к Парсу, прижавшись всем, чем только могла и о чём мужчина только мечтал.
– Ох! Здесь стало прохладней! Обними меня... Сильнее, Парс. Ниже.
Из воды тихо поднялась чёрная макушка, за ней возникли стеклянные глаза, наблюдавшие за копошением двух фигур на берегу. Наконец показалась ужасная трещина рта. И полилась песня.
Парс вздрогнул всем телом, выпрямился. Девушка упала набок, возмущённо вскрикнула. После чего вскрикнула громче, от страха.
Мужчина кособоко и медленно хромал к воде. Глупо улыбался, роняя слюни из открытого рта на землю. Его звала самая красивая, самая обворожительная, самая желанная женщина на свете – его звала Марта. И способом чудным – восхитительной песней, превращающей волю в ничто. А ещё его звала трясущаяся в ужасе девушка, надрывала горло, почти плакала.
– Парс!!! Остановись!!!
Парсу на вопли этой второй, никчёмной, было откровенно плевать. Трактирщица, потеряв надежду, со всех ног бросилась прочь. А мужчина всё продолжал идти. По колено погрузился в воду. Марта звала его, балансируя в центре дороги из лунного света, отражённого на поверхности воды. Ждала терпеливо, манила движением рук и божественной песней. А когда же он достиг её, погрузившись в воду по шею, она умолкла, поцеловала и тут же впилась в глотку зубами.
***
Остров оказался клочком земли не больше трёх вёрст в диаметре. Каменистый берег плавно переходил в скупую тёмную землю, последняя же чуть поодаль пропадала за стеной деревьев. Кроны не скрывали башни древней крепости и лица в амбразурах, с любопытством глядящие в сторону плывущего корабля.
– К нам летят.
– Кто, господин Виндикт? – колдун близоруко прищурился.
– Девушка. Боже… Как в сказках. Сейчас она сядет на мачту и запоёт…
Гарпия вцепилась мощными когтями грифа в миниатюрный бушприт, одурело повела головой, но не запела. Застыла, выгнув шею.
«Старуха, – мысленно поправил себя Виндикт. – Не девушка, а старуха».
Обвисшие груди почти касались линии перехода человека в гигантскую птицу – чуть выше пупка. Закруглённые плечи расширялись, темнели и покрывались оперением, становились грязного цвета крыльями. Мужчина не заметил на её теле швов. В отличие от Марты, эта химера казалась не изуродованной жертвой эксперимента, а до жути настоящим чудом.
– Как же ей удаётся летать? – голос Симплиция, что взволновало Виндикта, был восторженным. – Она не так легка, как птица, здесь явно замешано магическое вмешательство. Ох! – восторг в его словах исчез на этом восклицании. – Ох-ох-ох! Мне известно, кто эта женщина, господин Виндикт. Моя ассистентка. А ещё член экипажа затонувшего корабля.
– Если ты не хочешь, – мужским голосом заговорила бывшая ассистентка, – чтобы и ваше судёнышко затонуло, то направляй его к берегу. И поторопись!