Я любила этот дом. Именно здесь прошло все мое детство. Тут отец учил меня управляться с кнутом, здесь мы с мамой, когда она еще жила с нами, пекли пирожки и украшали комнаты к праздникам. Здесь я проводила часы за чтением книг из отцовской библиотеки. Именно тут отец научил меня главному принципу: какая бы красивая женщина не была, это не имеет смысла, если в ее голове нет ни грамма мозгов. Здесь я стала тем, кем я являюсь сейчас. А еще именно это место я считала родным. Возвращаться не любила, но вернувшись, с трудом уезжала.
- Я дала Арону оружие, - все же произнесла я негромко, выныривая из ностальгических мыслей. Слишком далеко они могли меня завести. А впадать в меланхолию сейчас было нельзя.
Отец сделал глоток из бокала, посмаковал вино во рту и неторопливо проглотил. Потом коротко произнёс:
- Тебя это беспокоит.
Не стоило отрицать очевидное. Я и не собиралась, потому что это и в самом деле было так. Потому что отец был тем человеком, который не требовал от меня быть сильнее всех, не терять лицо и держаться уверенно. Потому что он знал, что у его дочери тоже бывают страхи, опасения и неуверенность. Потому что он знал меня ещё той стеснительной и робкой девочкой, которой я когда-то была. И он видел, кем я стала. Неплохой личностный скачок, повод для гордости. А отец гордился мной еще больше.
- Скорее действует на нервы. Не люблю, когда рядом кто-то сильнее, чем я.
Отец усмехнулся:
- Если будешь продолжать в том же русле, то твоя мать все же не дождётся внуков.
Я фыркнула. Моё свободное положение было огромным бельмом в глазу у любимой родительницы. Разговор об этом самом бельме мать заводила при каждой встрече.
- Ты понял, что я имею ввиду.
- Если сомневаешься, то не надо было вооружать его, - просто пожал плечами отец.
Я приблизилась к шкафу с книгами, принялась изучать их корешки, выискивая новые издания. Достала парочку томиков, рассеяно их пролистала. Страницы пестрили мелкими заметками и комментариями, где-то сделанными чернилами, а где-то карандашом.
- Зачем ты их пишешь?
Отец обернулся полубоком, бросил взгляд на книги, резко выдохнул воздух носом. Это могло бы сойти за хмыкание, только нижняя часть лица осталась неподвижной. Будто бы сил хватило только на половину гримасы.
- В процессе чтения возникают мысли. А озвучить их некому. Приходится делать пометки, чтобы не забыть. Может, когда-нибудь с тобой поговорим об этом. Может, просто почитаешь когда-нибудь.
Отец подлил себе вина в бокал и снова вернулся к окну:
- Своего раба держи в строгости. Он не свободный человек, не забывай об этом. И он не должен об этом забывать. А бояться его не стоит. Он не причинит тебе вреда. Но из поля зрения не выпускай. Этот молодчик еще преподнесет тебе сюрпризы. Не ручаюсь, что приятные. Но не бойся его. Он тебя не обидит. Не должен. И не забывай, что ты его госпожа. Не у кого не должно возникнуть и тени сомнения в положении твоего раба.
- Это я сама знаю, - ответила я, возвращая книгу на полку и выуживая новую. - Но на деле пока плохо получается.
- Наловчишься, - отмахнулся отец. - А теперь иди спать. А книгу положи на место. Не хватало ещё, чтобы ты всю ночь провела за чтением и снова проспала. Я дам тебе её в дорогу.
9
Выезжали мы на следующий день уже без опозданий. Шель растолкал меня сразу, как только на горизонте стало сереть. Вставала я нехотя, с руганью и сопротивлением. Но все же вставала. В дорогу я собиралась лениво, поминутно зевая, и без особого энтузиазма. Ну не понимала я этого романтизма вокруг путешествий. Сегодня не понимала. Вот по Восточным царствам я колесила с куда большим удовольствием.
Отец вышел провожать уже на крыльцо. Молча проследил за тем, как раб закрепил на лошадях мою поклажу, пожевал нижнюю губу и спустился вниз.
- Ну, Небеса тебе в помощь. С князем Валинийским особо не ёрничай, держи язык за зубами. Они там женщин не любят, особенно таких языкастых, как ты. Куда ты поехала, никому не сообщай. Вообще никому. Никаких писем или иных сообщений. По крайней мере, до возвращения сюда. Тогда уже станет все ясно. И постарайся снова никуда не влезть. Хватит с тебя Ханаки.
Я лишь покивала на отцовские наставления. О нравах в Валинии я была наслышана, хоть сведения наличествовали довольно скудные. На рожон я и сама никогда не бросалась. А что до неприятностей, то это просто судьба такая. Судьба и везучесть.
Я пришпорила лошадь и уверенно выехала за ворота дома. Не оглядываясь назад. Мама всегда говорила, что это плохая примета. Да и увидимся же через неделю.