— Вопрос состоит не в том, сколько времени я пробуду в Тегеране. Я должен увидеть Его Величество как можно скорее. Вы это можете понять или нет?
Рафа испуганно заморгал глазками.
— Я делаю все от меня зависящее. Я увижу шаха сегодня вечером и еще раз напомню ему о вашей просьбе. Но вы должны понимать, что Его Величество очень занят, особенно в последнее время. Если бы я только мог объяснить ему, в чем дело...
— Об этом не может быть и речи...
Малко уже надоело пререкаться с этим хорьком.
— До завтра. Я приду в это же время.
Со злости Малко вдруг заговорил на фарси. Старикан вытаращил на него глаза и пробормотал смущенное «до свидания», не переставая кланяться, как хорошо выдрессированная обезьянка. Этот странный блондин наводил на него неизъяснимый страх. Зачем ему вдруг так понадобилось видеть шаха? Но были еще и другие, которые не хотели, чтобы он его увидел...
Прямо из дворца Малко отправился в американское посольство. Проезжая мимо газетного киоска, он купил несколько газет. На первых страницах красовался портрет Каджара — избавителя от коммунистической угрозы.
Вся ответственность за происшедшее взваливалась на шею Тудеш, «лидеры которой все до одного арестованы», как писалось в статьях.
Университет был закрыт, введен комендантский час с десяти вечера до шести утра.
Около часа Малко дожидался приема у посла. Тот, видно, сводил счеты, обидевшись, что секретный агент не явился к нему первому.
Это был напыщенный человек небольшого роста, с красной физиономией и мутными, полинявшими голубыми глазами. Как говорили, прекрасный дипломат, но без надежды сделать большую карьеру. Из посольства он выползал лишь на приемы с коктейлями.
Он вяло пожал руку Малко и представился:
— Роберт Килджой.
— Князь Малко Линге.
Посол слегка приподнял брови, но промолчал.
— Шальберг говорил мне о вас. Чем могу быть полезен?
Малко вытащил свою бумажку и протянул послу. Пока тот пробегал ее глазами, Малко кратко описал ему обстановку. Миссия обязывала его немедленно встретиться с шахом. Не может ли господин посол оказать ему содействие в этом деле?
Господин посол, как рак-отшельник, немедленно спрятался в раковину.
— Обычно аудиенции у шаха добиваются либо через министра двора, либо через господина Рафу, но, как правило, они не торопятся. Я могу дать вам записку к господину Рафе.
— У вас что, нет никаких других, более действенных возможностей?
Малко разозлился не на шутку.
— Может, через генерала Каджара? Если Шальберг лично попросит его об этом... Для него здесь нет ничего невозможного.
Малко еле сдержал готовое прорваться раздражение.
— Как бы на моем месте поступили вы, если бы вам нужно было увидеть шаха в ближайшие двадцать четыре часа?
Посол в недоумении уставился на Малко.
— Но... Но мне такое никогда не приходило в голову. Здесь существуют правила, традиции. Завтра я увижусь с министром иностранных дел, он сможет передать... Объясните мне, почему вы не хотите обратиться к генералу Каджару. Он очень хорошего о вас мнения и всегда готов услужить американцам.
— У меня есть основания пренебрегать его услугами, — сухо ответил Малко.
Килджой посмотрел на него с таким видом, будто Малко рассказал ему, что американский президент вступил в коммунистическую партию.
— Это самый надежный человек в этой стране! — воскликнул посол. — Он помогал нам в 1951 году. Я глубоко его уважаю! — прибавил он с жаром.
Не было смысла давить на этого осла дальше, еще меньше следовало открывать ему истинные причины.
— Не могли бы вы устроить встречу с шахом, используя собственные, личные связи? — спросил Малко, вставая. — Это очень важно и не терпит отлагательства. Кроме того, я прошу держать наш разговор в строжайшем секрете и не разглашать даже ближайшим соратникам. Это дело касается только меня и вас. Таков приказ Белого дома.
С этим Килджой согласился без всяких обиняков, но Малко ушел, не обольщаясь на его счет никакими иллюзиями.
Дипломаты никогда не любили секретных агентов, и Малко не сомневался, что этот человек не только не станет помогать ему, но еще начнет вставлять палки в колеса. Помимо всего, он слишком усердно преклонялся перед обоими генералами, располагавшими в этой стране неограниченной властью. На Малко же он смотрел как на обыкновенного шпиона, которому неизвестно для чего дали большие полномочия.
Посол пообещал позвонить ему завтра утром и сообщить о результатах своих действий, но все это говорилось ради проформы. Малко оставалось положиться на своего верного помощника.