Он протянул руку капитану:
– Это все, что я могу сделать для них. Во всяком случае, их вдовы не умрут с голоду.
Малко удалился от группы, которая шепталась во тьме. Он подошел к берегу. Спокойная водная гладь ярко блестела в лунном свете. И, тем не менее, в трехстах метрах отсюда погибли десятки людей.
Он присоединился к группе.
– Настал момент осветить Босфор прожекторами, – сказал Купер. – Посмотрим, что поднимется на поверхность.
Один из турков умчался выполнять распоряжение.
Через пять минут прожекторы осветили заградительную сеть. На поверхности ничего не было, за исключением большого темного пятна вокруг бакенов.
– Масло, – сообщил Купер.
Вдоль сети по Босфору плыл какой-то предмет: одна из надувных шлюпок водолазов. Вдруг тишину нарушил шум со стороны Стамбула.
Через несколько минут появились четыре катера турецких ВМФ, шедших бок о бок и освещавших своими прожекторами весь Босфор.
– На каждом катере наши люди, – объяснил Купер Малко. – Теперь нам больше нечего делать. Спецгруппы попытаются проникнуть в подлодку, чтобы убедиться, что ни один труп не поднимется на поверхность. Завтра турки починят сеть, которая здорово пострадала, и на этом все закончится. «Мемфис» отомщен.
– Вы не попытаетесь поднять русскую подлодку?
– Слишком опасно. Лучше всех порядочный враг. Мы уничтожили их туннель, из-за которого в случае войны у нас могли быть серьезные неприятности, и мы отплатили им той же монетой. Этого достаточно.
За разговором они поднялись к зданию.
Бейази по прежнему неподвижно сидел на месте. Малко подошел к нему.
– Вы свободны. Не хотите ли теперь пойти с нами?
Тот покачал головой.
– Нет. Я противен самому себе. Я не хочу бороться. Я уйду в восемь часов.
– Вы знаете, что это значит для вас?
– Да.
– Хорошо. Я вас больше никогда не увижу. Прощайте.
Он протянул ему руку. Бейази пожал ее с печальной улыбкой.
– Мой брат…
– Я дал вам слово.
Турецкий полковник слушал их. Малко сказал ему:
– Проследите лично, чтобы брат лейтенанта был освобожден завтра утром!
– Конечно, – ответил турок. – Завтра утром.
Один за другим они вышли из комнаты. Малко направился к серому «Форду» адмирала, как вдруг вспомнил о Кризантеме. Тот все еще сидел за баранкой своего «Бьюика» под насмешливыми взглядами горилл из ЦРУ. Небрежно развалившись на заднем сиденье, с кольтами на коленях, они весело острили по поводу турка.
– Выходите и отпустите его, – приказал Малко.
Гориллы нехотя убрали свою артиллерию и вышли из машины.
Покидая отель, Малко взял Кризантема с собой только для того, чтобы сохранить всю операцию в тайне. Турку было не по себе.
– А что будет со мной? – спросил он Малко.
– Скажите правду. Скажите, что я вас похитил.
– Они не поверят мне.
– Попробуйте.
Кризантем покачал головой и тронулся с места. Позади него остальные машины тоже стали разъезжаться.
Глава 19
Взрыв удивил Донешка, он уже курил двадцать третью сигарету. Сердце подпрыгнуло у него в груди, его едва не вырвало. Как безумный он выскочил из машины и помчался по тропе к берегу.
На горизонте никаких огней. Он постарался убедить себя в том, что взрыв прогремел намного дальше, как вдруг раздался еще один менее мощный взрыв, и над противолодочной сетью забил водяной гейзер.
Он сжал кулаки. Его предали, обвели вокруг пальца, и это предательство будет иметь непоправимые последствия для его страны. Не считая подводников, которые перед смертью, наверное, проклинали того болвана, который попался в руки врага.
Он вернулся к машине и тронулся с места, тихо и непрестанно ругаясь. Он мчался на предельной скорости и остановился только за Мечетью Ускюдар, прямо перед паромом, окруженным пустырями. Он выждал пять минут, чтобы убедиться в том, что за ним не следили.
Потом он откинул заднее сиденье и взялся за передатчик.
Контакт был установлен сразу. Он долго говорил по-русски равнодушным голосом, стараясь ничего не забыть. Затем выключил аппарат и сел за руль. Ему оставалось столько еще сделать. И, прежде всего, свести несколько счетов.
Подождав пять минут, он проехал паром и покатил на север.
Ночь была ясной, на его пути не встретилось ни одной машины. Через четверть часа он подъехал к дому Элько Кризантема. Свет в доме не горел, «Бьюика» не было. Донешка заскрежетал зубами. Это было доказательством того, что турок тоже предал.